Черная богиня
Шрифт:
Дорога стала понемногу подниматься. Павел пробрался во дворец Раненсета. Прокравшись в самый темный угол сада, Савельев забился под куст. И вовремя. Слуги Раненсета уже зажигали факелы. Недалеко от изгороди, слева от домашней пирамиды принца, стоял огромный сосуд. Внутри пирамиды слышались какие-то непонятные металлические звуки и треск, похожий на треск громадного костра. Пригибаясь, по кустам Савельев добрался почти до самого входа в пирамиду. И чуть не выдал себя с головой криком ужаса. Ужаса смертного. В пирамиде стоял самый настоящий жертвенник. И жертвы приносились самые
Как раз в это самое мгновение Раненсет схватил и бросил на жертвенник молоденькую женщину. Затем Тааб-Горус вытащил из-за пояса кинжал и вонзил его в грудь жертвы. Издали за страшным действом наблюдал чернокожий человек в форме генерала суданской армии.
«Вот это да! – присвистнул Павел. – Значит, в большом мире есть те, кто прекрасно знает о существовании сказочного царства? Во что же я вляпался? – пронеслось в голове у Савельева. – И где ребята с принцем? Неужто они их уже?..»
Додумать Павел просто не смог – уж больно жутко. Из-под сикиморы раздался сдавленный стон. Ника, господи, Ника!
Савельев осторожно подполз к дереву и вздохнул с облегчением: Филиппс и Мин-Ра были здесь.
– Тихо! – предупреждающе шепнул Павел. – Очень тихо! Все целы?
– Филиппса ранили, – тоже шепотом отозвалась Ника, растирая развязанные Савельевым руки. – Надо бежать, иначе – смерть…
– Кто бы сомневался…
Вот только как бежать-то? Все входы-выходы охраняются, подземным ходом далеко не уйдешь – догонят и уничтожат. Близость смертельной опасности удвоила сообразительность Павла.
– Придется через стену! – подхватив на руки сына Солнца, Павел, пригибаясь, бросился в кусты, за ним к выходу пробирались Ника и прихрамывающий Филиппс.
На их счастье два слуги, зная, что предназначенные в жертву уже никуда не денутся, оставили свой пост и двинулись к пирамиде, чтобы лучше видеть жертвоприношение. Этим моментом и решил воспользоваться Павел. Одним прыжком пленники с Мин-Ра на руках перескочили дорожку между кустами и бросились бежать в тень сада. Они бежали сами не зная куда, бежали, как звери, преследуемые охотничьими собаками…
Ворота сторожили два раба. Они присели на песок и играли в кости. Савельев вытянул из-за пояса позаимствованный в операционной Домбоно нож и бросился на стражей. Те даже не успели опомниться. Не теряя ни минуты, Савельев отодвинул засов и, взяв у Ники мальчика, выскочил на свободу. За ним, задыхаясь, бежали Ника и Филиппс. Эх, знать бы еще, куда бежать в сказочном страшном городе…
…– Они сбежали, мой господин! – в пирамиду вбежал слуга и упал на землю у ног Раненсета.
– Догнать щенка и проклятых чужаков! – взвизгнул Тааб. – Догнать и уничтожить, они не должны были уйти далеко! Наверняка бегут через земли мертвых!
– Остановитесь, Тааб! – выступил из тени Симо Кхали. – Не надо, жертвоприношение отменяется!
Тааб скривил черные, словно измазанные в запекшейся крови губы.
– Нет, мой дорогой генерал! Ничего здесь не отменяется. Это наша игра…
Симо Кхали повысил голос:
– Вы зашли слишком далеко, и я…
– Все верно, мы зашли слишком далеко, – улыбнулся Тааб, и нож серебряной молнией
…На крыше дворца стоял Домбоно и наблюдал за звездами. Но в эту ночь наблюдения шли как-то очень уж неудачно. Черные облака, подгоняемые ветром, все время закрывали от верховного жреца именно ту часть неба, за которой он как раз и наблюдал.
Наконец Домбоно с досадой отбросил инструменты и дощечку, натертую воском.
– Небо сегодня неблагоприятно для работы, – раздраженно проворчал верховный жрец.
Храмовый служка передернул плечами.
– После великих меройских игр всегда наступает ночь ужасов. Уже при восходе Сириуса по пустыне промчалось страшное чудовище с головой бога Солнца. Что-то страшное предвещает людям эта ночь… Души умерших парят над землей.
Домбоно вздрогнул: по землям умерших действительно скользили призрачные фигуры.
– Это людские Ка, – содрогнулся служка. – Великий жрец, я… я просто умираю от страха! Опять этот жалобный крик!
Покой земель умерших действительно был нарушен, но души мертвецов были тут совсем ни при чем.
Покой святыни нарушили люди. За Никой, Савельевым и Филиппсом с Мин-Ра гнались рабы Раненсета.
– Это не Ка, Ханеб, – охнул Домбоно. – Это… живые люди! И среди них сын Солнца! Срочно собирайте в землю мертвых отряд «бессмертных»!..
…Белая известь надгробий и желтый песок ярко блестели под ласковыми прикосновениями луны. Они бежали, сами не зная, где искать спасения. Да и даровано ли оно им судьбой, это самое спасение? На пути Савельева выросла, точно из-под земли, фигура в черном одеянии. «Благо руки свободны», – успел подумать Павел, недавно передавший Мин-Ра Брету Филиппсу, а затем почувствовал страшный удар в плечо.
Убийца промахнулся, удар не задел сердце, но левая рука все равно болезненно отяжелела.
– Ах ты, урод! – выкрикнул Павел по-русски и, изогнувшись, взмахнул «молнией богов» из операционной Домбоно. И в самом деле словно молния рассекла черноту ночи. А может, это и была молния разгневанных богов? Удар ее оказался точен. Один из противников Савельева упал и с диким криком покатился по песку. Страшно завизжала Ника.
На спину Павла навалился еще один подосланный Таабом-Горусом и Раненсетом убийца. Самое ужасное, что убивать Нику и Филиппса с принцем они пока не спешили. Просто взяли в кольцо, не позволяя убежать, позвать на помощь. Слабых и безоружных оставили на потом. Нападавшим было куда важнее справиться с Савельевым. Но он не переставал обороняться.
Рассвирепев, как раненый зверь, сыпля проклятиями, Павел махал ножом, но удары его рассекали только воздух. Наемники Раненсета умели нападать и уходить из-под удара.
Движения Павла становились все медленнее и слабее и, наконец, нож выпал у него из рук, и сам Савельев рухнул на колени.
– С ним покончено! – крикнул кто-то. – Сам сдохнет. Теперь – мальчишка!
– Не смейте ко мне подходить! – губы мальчика побелели от ужаса. – Я – сын Солнца!
– Да хоть внук Луны! – хмыкнул кто-то из черных балахонов.