Черная братва
Шрифт:
Оставаться в Турции было нельзя. В конце концов, на земле множество мест, где можно спрятаться от вездесущего Ибрагима. Например, Балканы. Там такой котел из представителей многих народов и национальностей, и его скромная персона вряд ли кого заинтересует. На худой конец, можно изменить внешность, поменять форму глаз, выпрямить нос, так что его не узнают даже родные братья. Тем более что подобные услуги не столь уж и дорого стоят. В его распоряжении несколько часов, которые нужно использовать максимально продуктивно, но путь предстоит долгий, а потому целесообразно подкрепиться перед дальней дорогой, отведав
Остановившись в придорожном ресторане, Искандер заказал официанту, встретившему его с таким радушием будто он воплощал все самое дорогое и светлое в его жизни, мясо и сыр. Подумав, решил украсить обед живительным кальяном, а когда через несколько минут обед был доставлен, немедленно приступил к трапезе.
Не зря говорили римляне: «Чем больше за столом, тем больше в раю», а потому время пролетело стремительно. Как-то незаметно харчевня наполнилась людьми – подтянулись местные жители, пришедшие провести вечер в тесном кругу друзей с кальяном в руках. Со скрытым интересом они посматривали на Искандера, их взгляды так и вопили: когда же он, наконец, уберется восвояси, чтобы занять его место с видом на живописное ущелье?!
Из-за стола Искандер поднялся через два часа, изрядно погрузневший и веселый – давал знать о себе хмельной дымок.
Щедро расплатившись, он вышел из харчевни и направился к машине. Настроение было приподнятым. Что и говорить, все-таки отправляться в дальнюю дорогу всегда хорошо на сытый желудок. Открыв машину, он не заметил, как за ним из окна харчевни наблюдала внимательная пара глаз. Это был тот самый официант, столь радушно встретивший его у порога харчевни. Внимательный колючий взгляд подмечал каждое его движение, уголки губ зловеще повело в сторону, когда клиента слегка качнуло.
Двигатель заурчал, и машина двинулась в сторону горного серпантина.
Когда «Land Rover» скрылся из вида, официант поднял трубку и коротко сообщил:
– Он выехал… Не сомневайся, брат, все будет так, как нужно.
В какой-то момент Искандер пожалел о том, что не предупредил о своем исчезновении ни братьев, ни жену. Хотя, по большому счету, ничего страшного не произошло: некоторое время им придется помучиться в неведении о месте его пребывания, а там, через неделю-другую, он даст о себе знать, а то и вовсе перетащит всех на новое местожительство. Подобное решение далось нелегко, но что поделаешь, иначе нельзя, наверняка за ним будут охотиться люди Ибрагима.
Въехав с особой осторожностью на серпантин, Искандер слегка прибавил скорость: было бы обидно погибать по собственной неосторожности, тем более, в такой момент, когда уже освободился от опеки Ибрагима.
Дальше небольшой спуск, за которым будет резкий поворот вправо. Участок несложный, если не убирать ногу с педали тормоза. Включив музыку, Искандер уверенно катил по дороге. В какой-то момент он вдруг почувствовал, что скорость увеличивается. Нажав на педаль тормоза, Искандер с ужасом обнаружил, что она провалилась в пол, а машина, между тем, продолжала набирать скорость, с каждой секундой приближаясь к крутому повороту. Мимо проносились деревья, кустарники, в одном месте он даже заприметил покосившиеся столбики.
Лихорадочно пытаясь остановить машину, Искандер продолжал вжимать педаль тормоза, слушая, с каким зловещим стуком она ударяется о резиновый коврик. Ухватившись за рукоять ручного тормоза, он что есть силы потянул его вверх. Бесполезно! Машина, набрав предельную
С высоты полторы тысячи метров просматривалась быстрая горная река, что несла свои мутные воды в Мраморное море, извилистый крутой серпантин, плотно засаженный секвойями, и небольшая харчевня, возле которой стояли четыре машины.
Как поговаривали, смотровая площадка была сооружена одним чудаком из соседнего аула, четыре года прокладывавшим дорогу к небольшому останцу, откуда была видна вся окрестность. Еще один год ушел на то, чтобы выкорчевать все деревья и кустарники, установить скамейки и выровнять площадку, с которой можно было любоваться горами, вытянувшимися в цепочку, и неширокой долиной с быстрой рекой.
Самое удивительное заключалось в том, что дорогу и смотровую площадку старик сооружал бескорыстно, лишь только для того, чтобы проезжающие полюбовались местными красотами и выпили водицы из арыка. Таких бескорыстных чудаков можно отыскать в любой точке планеты. Рискуя жизнью, они сооружают через стремнины крепкие мосты, в пустынях сажают деревья и создают оазисы, а некоторые пытаются создавать вечные двигатели.
Как бы там ни было, но безымянному чудаку следовало сказать спасибо хотя бы за то, что с этой отметки хорошо была видна харчевня со стоящим у входа «Ленд Ровером». Со двора харчевни вышел человек и, оглянувшись, юркнул под машину. Фархад облегченно вздохнул, когда он, никем не узнанный, поднялся и, как ни в чем не бывало, направился в сторону харчевни, а в следующую минуту мобильный телефон предупредительно завибрировал:
– Сделал все, как полагается.
– Хорошо, – ответил Фархад. – Считай, что твой счет пополнился на пару тысяч баксов.
Оказывается, ровно столько стоит человеческая жизнь. Если разобраться, сущая безделица!
– Спасибо, брат.
Еще через полчаса из харчевни вышел невысокого роста мужчина, у самой двери его слегка покачнуло, а потом он с явным облегчением плюхнулся на водительское кресло. Теперь начиналось самое интересное. Двигатель завелся, и машина, стараясь не зацепить бампером припаркованные автомобили, выехала на дорогу. Машину слегка повело – видно, водитель был не совсем трезв и едва не въехал в огромный горшок с пальмой, стоявший у самого входа в харчевню.
Фархад посмотрел на часы, невольно хмыкнув. Машина, набирая скорость, выбралась на дорогу. Вот так бывает очень часто: человек строит грандиозные планы не только на ближайшее воскресенье, но и на десятилетия вперед, совершенно не подозревая о том, что жить ему осталось не более десяти минут. И наблюдать за последними мгновениями обреченного всегда интересно, есть в этом какая-то особая интрига. Конечно, очень жаль, что не удастся рассмотреть в бинокль перекошенное от страха лицо и глаза, вылезающие из орбит, но даже того, что удастся увидеть, вполне достаточно, чтобы определить, каким он был при жизни.