Чёрная Дочь

Козёл Альпийский

Петушина ящер не верил своим ушам. Первый раз он был свидетелем того, как что то взбесило Айсен. Впрочем, он вспомнил Барри и понял, что у Айсен была хорошая подготовка для работы с сумасшедшими. Тот самый Барри вместе с ведьмой так и находились в парке.

— Давайте наливайте, братва. — Айсен опустилась рядом с бездомными, подставляя стакан.

— А что с тебя, начальник? — покосился на нее Барри.

— С меня закусь — Айсен протянула нарезанный ломтиками дорогой сыр. У нее в сумке каким-то образом оказались элитные сорта.

Уже

позже она поняла умом, что доставала их напрямую из контейнера для петушиного ящера. Когда было опрокинуто в себя несколько порций настойки, от которой ведьма и барри не захмелели, а вот сама Айсон уже знатно пошатывалась, сказала петушиному ящеру:

— Ну-ка, друг, полезай. У меня там для тебя новый дом.

Петушиный ящер сначала посмотрел вниз, а затем засунул сначала шею, потом тело, и наконец гигантская лапа петушиного ящера исчезла в небольшой дамской сумочке Айсен.

— Вот это меня штырит, — сказал Барри. Не было дурацкого акцента, говорил, как самый обычный бродяга, — чтобы динозавр в сумку залез.

— Хорошо посидели, — сказала ведьма. — Среди начальников бывают хорошие создания.

— Хорошие-хорошие. За нашу замечательную страну — Айсен снова подняла вверх стакан.

Кто я?

Ещё с вечера Айсен, заявившись домой, сделала для себя вывод о том, что она патриот своей страны. Как бы она этого не хотела, но нигде не может быть так хорошо, как в Барбаке. Нигде не было видно Хлои, наверняка она тренировалась с ангелоидами в подвале. Не матери, видимо Лиза с Ветой были чем-то заняты. Хоть особняк бы пустой, везде горел свет. Айсен слегка пошатываясь, поднялась наверх и зашла к себе в комнату. Как всегда минимум вещей, кровать, тумбочка, зеркало, неизвестно зачем висевшее здесь всё это время. Единственное зеркало, до того момента как у Айсен появилось кольцо, способно её отражать, было в ванной комнате. Теперь Айсен снова глянула туда. Её глаза сверкнули красным светом и снова стали тёмными. Это стало проявляться всё чаще. Айсен хотела уже лечь на кровать, но вместо этого провалилась темноту.

Она сразу поняла, что совершила очередной шаг в тень. Осмотревшись, она понадеялась встретить здесь кого-нибудь знакомого, но всё тщетно. Просто пустое теневое пространство, клубящийся вокруг во все стороны пар. Нет потолка и пола. Тут ей на встречу выступил сатир. На нём была надета странная панама. Айсен всмотрелась. Это был тот самый сатир, от которого она получила сигарету, которая странным образом не заканчивалась, постоянно излучая красное свечение. Та оказалась у Айсен на руках, хотя она точно помнила, что не вынимала её ни из кармана, ни из ящика для содержания петушиных ящеров. Впрочем, этот самый петушиный ящер как раз там и сидел. Неужели он дал ей сигарету, а она не заметила?

— Как поживаешь? — просто спросил сатир, протягивая ей руку.

Он гладил её по голове, и Айсен это очень нравилась. Как правило, она позволяла такой только родителям. Кто-то со стороны мог бы схлопотать в лицо. Но теперь Айсен казалось, что сатир имеет с ней очень большое родство. Такое же, как Хлои или Лиза. А может быть как та странная красноглазая женщина из игры. Айсен начала вспоминать, что она творила какие-то бесчинства, направо и налево размахивала молотом, который был у неё в игре такой же, как и в действительности. А затем встретилась с игроком,

странного вида типом, и выполняла сумасшедшие задания по уничтожению целой страны.

— Я смотрю, ты уже познакомилась с ней? — сказал сатир.

— Познакомилась? — спросил Айсен. Ей это давалось с трудом.

— Ну да, Кровавый Клык! — сказал сатир. — Уже встретилась с ней, — а Айсон почесала голову.

— Кровавый клык? Красивая темноволосая женщина с красными глазами. Чем-то похожа на меня.

— Это ты похожа на неё? — сказал сатир. — Не находишь, что вы можете быть с ней родственниками?

— Если честно, не знаю. Ведь все змеи — родственники.

— Ты по-прежнему считаешь себя змеей? — удивился сатир.

— «А кем же мне себя считать? Рабом, что ли? — нахмурилась Айсен. — Нет, я не имею ничего общего с этими кусками мяса.

— Нет, конечно же, я не сравниваю тебя с рабами. Что насчёт фей? — лукаво спросил сатир.

— Это что, вербовка? — Айсен попыталась ткнуть пальцем. — Я не собираюсь работать на фейское посольство. Мне неплохо начисляют очков в агентстве. А если я начну брать подработки на стороне, они быстренько сократят.

— Нет, нет, я не об этом. Тебе не кажется странным, что, например, тот демон назвал тебя молодым ростком?

— Демонам в голову не залезешь, — пожала, плечами Айсен. — Может быть, он сумасшедший и называет всех как хочет. Постой, — тут же собралась Айсон. — А ты часом не тот ли странный мужчина с рогами, который руководит культом тени?

— Почему ты так решила? — улыбнулся сатир.

Он хлопнул ладоши, и тут же из пара появился табурет, на который он опустился. Было забавно смотреть, как его козлиные ноги и пороше мехом задница сидят на таком обычном предмете обихода. Айсен раньше видел сатиров, но у них либо была маскировка, либо они не сидели на мебели. Айсен невольно улыбнулась.

— В каком-то смысле меня можно назвать руководителем, но вовсе не каких-то там сектантов. В катакомбах находится гораздо больше, чем ты думаешь.

— Конечно, больше. Например, те странные мутированные айлаки с щупальцами вместо рта, которых мы встретили по возвращении из Уллоу.

— О, ты была в стране Улло, как? Увидела, как улойцы едят детей?

— Они едят мои мозги. Почти съели, — хмыкнула Айсен. — Ты не представляешь, как там мерзко.

— Очень футуристично, и плюнуть негде, — рассмеялся сатир.

— Все так и есть, — пожала плечами Айсен. — Откуда знаешь, то же там бывал?

— Нет, точно так же говорил Кровавый Клык.

— Кровавый клык был в Улло, — удивилась Айсен. — Постой. Кровавый клык. Та женщина. Она реальна?

— Более чем реальна. Представь себе, она занимает… - сатир помялся — довольно высокий пост.

— Ну теперь ясно. Она такая раскрепощенная, красивая и умная… Да, пожалуй, действительно. Я хоть и не общалась с ней очень долго, но могла сделать вывод о том, что..