Чёрная дыра

Семенова Ольга Юлиановна

Дамы решили совместить приятное с полезным и, поскольку уроки на сегодня закончились, налить себе по чашке чая. К чаю на столе стояли только сушки да дешёвые карамельки.

– Да-а, – посмотрела на стол Ленина и прокомментировала, – у бухгалтерии ассортимент плюшек, булочек, пирогов, шанежек гораздо больше. Я же успела заглянуть в их потайную комнату, тем более что дверь туда стояла приоткрытой.

– Давайте рассказывайте, – поторопила делегацию Тамара, которую никогда не интересовала выпечка, она всю жизнь пила просто кофе и чай. Может быть, поэтому она имела такую стройную фигуру.

– Ну,

в общем, Тамара Сергеевна, ты оказалась права – толку вышло чуть, – начала рассказывать Полина. – Зашли мы туда, встретили нас официально, разговаривали сквозь зубы.

– Из них, как обычно, слова не вытянешь, всё вокруг да около, – вставила Ленина.

– Они делают всё по правилам, – продолжила рассказ Полина.

– По каким ещё правилам? – сразу же вклинилась физичка и с удовольствием отправила в рот карамельку.

– На самом деле существует норматив на одного мастера – двенадцать учащихся, и им даётся целая ставка всего за двенадцать человек, а не так, как нам – за группу, в которой тридцать человек, – подвела итог Полина, возбуждённо жестикулируя руками. Она выглядела настолько взволнованной, что даже не притронулась к чаю. Все остальные её внимательно слушали. – А вообще в бухгалтерии с нами особенно не церемонились и прямиком направили к администрации училища.

– Я думаю, – глубокомысленно изрекла Тамара Сергеевна, – как раз сейчас бухгалтерия и докладывает директору о вашем визите.

– Ну и надо сходить к Борису Львовичу, – высказалась Татьяна Владимировна – Не может же быть так всё несправедливо!

– Да всё он знает, всё равно без его приказа зарплата никому не начисляется, – махнула рукой Тамара Сергеевна.

– Всё равно надо в администрацию сходить, – сказала молчавшая до сих пор Наталья Наумовна. – И нельзя посылать туда только двух человек, нужна делегация.

– Правильно, надо пойти всем, вместе не так страшно, – загорелась Ленина.

Последний вариант понравился всем. Конечно, бодаться с начальством в одиночку – дело неблагодарное.

Женщины решили ковать железо, пока горячо. Они отправили Ленину гонцом в «предбанник» директора, и она записалась на личный приём к директору от имени преподавателей на ближайший вторник. Взбудораженные, но довольные дамы разошлись и стали ждать встречи с директором.

***

Существует неписаный закон: всё, чего очень сильно ждёшь и на что возлагаешь большие надежды, чаще всего заканчивается полным пшиком.

Когда наступил вторник и дело дошло до похода к директору, так уж получилось, что часть преподавателей не смогла туда явиться. Состав делегации существенно сократился с восьми до трёх человек, остались самые храбрые и недальновидные – Полина, Ленина и Наталья.

Бориса Львовича бухгалтерия уже, конечно, предупредила, а значит, вооружила. Самым главным его оружием являлось разрешение от управления образования на экономический эксперимент с бригадной формой оплаты труда мастеров в училище, но на преподавателей это разрешение не распространялось. Документов директор делегации не показал, но само упоминание им управления предполагало более осторожное поведение преподавателей.

К сожалению, считается неприличным обсуждать чужую зарплату,

особенно вашего непосредственного начальника. Почему-то простой работник не должен задавать вопросов о зарплате других людей, выяснять истинное положение материальных дел себя и окружающих работников. Эта неловкость просто витала в воздухе директорского кабинета и показывала пришедшим педагогам, что надо по-прежнему продолжать работать почти бесплатно. С другой стороны, изменить почасовые ставки преподавателей и их оплату директор училища не мог, и это понимали все присутствующие. Борис Львович так назидательно и сказал им:

– Для мастеров мы смогли кое-что сделать в плане материального поощрения, вот мы и делаем, опираясь на новые экономические формы. Вам надо радоваться за ваших коллег, а не завидовать им чёрной завистью! Коллеги, где ваша толерантность?

– Мы достаточно толерантны, – выразила общее мнение Наталья Наумовна. – Но, если следовать таким правилам, мы всегда будем получать за свою работу в несколько раз меньше.

– Это просто несправедливо! – эмоционально высказалась Ленина.

– А в России справедливость никогда не учитывают, но все про неё помнят, – продолжила Наталья Наумовна.

Полина пока помалкивала, достаточно одного её присутствия, всем и так понятно, что эту компанию сюда привела именно она.

Борис Львович всех внимательно выслушал, но последнее слово оставил за собой:

– У нас началась перестройка, мы выходим на новые рубежи рынка, нам надо не только об этом говорить, но и следовать этим принципам, что мы и делаем. Да, пока это касается только части коллектива.

Куда ни кинь, а преподаватели, по авторитетному мнению администрации, зря полезли в эту кухню. Записавшиеся на приём к директору, вышли из его кабинета притихшие и задумчивые.

– Я, конечно, предполагала, что поход может быть неприятным, но чтобы всё было так мерзко! – неожиданно высказалась химичка.

Остальные участники встречи молча с ней согласились, никому из них не хотелось рассказывать о результатах беседы и что-то докладывать остальным и, тем более, обсуждать детали. Особенно обсуждать это с теми, кто под разными предлогами решил не соваться к начальству.

– А давайте-ка отправимся по домам, – предложила Полина.

– И что, никому ничего не расскажем? – удивилась Ленина.

– Настроение не то. Захотят – узнают, спросят.

На следующий день к ним, конечно, приставали с расспросами, но трое смелых не стали ничего подробно рассказывать, и так стало понятно, что поход к начальству никаких результатов не дал. Преподаватели чувствовали себя несколько разочарованными, но что делать дальше, не знали, да и многие просто побаивались настаивать на своём после беседы с директором.

Глава четвёртая

Тем временем приближался праздник – 7 ноября. Во времена перестройки этот праздник ещё не успели отменить и заменить на непонятную дату – 4 ноября. Праздник 7 ноября относился к официальным, но он «сидел в печёнках» в хорошем смысле этого слова со школьных лет. Его всегда ждали: конец первой четверти, каникулы, демонстрация, парад, несколько выходных дней, застолье.