Черная эстафета
Шрифт:
Едва Павел взглянул на прибор, моментально вспыхнул свет; тело прижало к креслу. На миг показалось, что теперь тяготение нарастает, но испугаться как следует он все же не успел.
Оставалось пять прыжков, если верить компьютеру.
Пожалуй, это было последнее ясно запомнившееся событие за этот короткий перелет. Дальнейшее память услужливо покромсала, видимо спасая Павла от душевного расстройства. Остались разрозненные воспоминания: женщина, похожая на Юлию Юргенсон, беспрепятственно проходит через закрытый шлюз. Павел зачем-то рассыпает перед наружным шлюзом содержимое двух пакетов рациона. Гамак, наброшенный
И главное, невероятно четкое воспоминание – Павел стоит пере открытым саркофагом, и саркофаг этот изнутри напоминает скорее вскрытую тушу какого-то большого зверя – сочащаяся сукровицей плоть, прожилки сосудов… Что-то вроде древнего скафандра, вросшего в эту плоть, а внутри скафандра – снова она, женщина с голографии; смотрит немного испуганно. Неожиданно на голову ей падает непрозрачный шлем, а саркофаг захлопывается.
Очень яркое воспоминание, а потом – тьма.
И, как вспышка, пробуждение.
Полузапутавшись в безвольно обвисшем гамаке, Павел сидел в кресле и тупо глядел в куб-экран. В кубе светилась короткая надпись на интере: «Финиш».
Некоторое время Павел соображал, что это значит. Возможно, именно это умственное напряжение помогло вынырнуть ему из нервного ступора.
«Финиш», – подумал он. – Может, я уже прилетел?»
Вяло потянувшись к клавиатуре, Павел вызвал астрогационную программу и, удивляясь, что еще не позабыл как это делается, сделал запрос.
«Введенный трек-пунктир исполнен; время расчетное. Система ждет дальнейших указаний.»
Скаут вместе с Павлом Неклюдовым, беглым ксенотехником с Тау Хромой Черепахи, находился у цели, названной ему Коллегой. В пределах скопления Рой-семьдесят два.
«Надо вызвать Коллегу, – сообразил Павел. – Надо… Ч-черт, голова раскалывается…»
Комп пожаловался, что в драйве отсутствует запрашиваемый диск. Павел пошарил на столе – диск отыскался под клавиатурой. Скормив его драйву, Павел загрузил броузер и нажал на кнопку вызова.
Коллега по обыкновению возник на связи почти мгновенно.
– Я на месте, – тихо сообщил Павел.
– Да, мы уже заметили, – не скрывая удовлетворения отозвался Коллега. – Рад, что вы, Павел, в точности последовали моим советам. Ведь в точности, не так ли?
– Последовал, – сказал Павел так же тихо.
– Саркофаг, надеюсь, цел? – поинтересовался Коллега.
– Цел. Во всяком случае, я его не открывал.
Коллега, запрокинув голову, засмеялся, словно Павел очень удачно пошутил.
– Вы молодец, Павел. Признаться, в вас я верил, как не верил ни в одного из ваших предшественников. Ждите, осталось совсем немного. Вас подберут в течение часа-двух. – Коллега знакомо взглянул прямо в глаза Павлу. – Естественно, я имею в виду земные часы.
– Жду, – сказал Павел, и решительно прервал связь.
Почему-то невероятно сильно захотелось в этом разговоре оставить последнее слово за собой.
Хоть это ему удалось.
Ждать пришлось чуть более часа; все
Навигационная система предупредительно пискнула, и Павла швырнуло на стену. Скаут оставался на боку всего пару секунд, потом мягко скомпенсировал чужое гравитационное поле и откорректировал положение в пространстве в соответствии с новым очагом. Пол плавно вернулся на место, а Павел благополучно сполз по стене на пол. Осталось включить обзор и гравиориентировку.
– Ого! – оценил он, взглянув спустя полминуты на крупномасштабный экран.
Совсем рядом, в нескольких десятках километров, из-за барьера вынырнул чудовищный матовый шар – искусственная планета Роя. Малютка-скаут стал на нее падать. Павел привычно восхитился той невероятной точности, с которой Рой реализовывал настолько тонкие маневры. Ведь эта громадина выскользнула из-за барьера по космическим меркам вообще на на расстоянии, а вплотную, причем вектор ее движения и скорость совпадали с вектором и скоростью скаута практически без погрешностей.
Доминанте Земли до подобной точности еще расти и расти…
Он падал точно в центр километровой воронки-шлюза, открывшейся в оболочке станции Роя. Падал стремительно и неотвратимо, как потерявший ход кораблик на железную звезду.
Станция поглотила скаут; звезды теперь виднелись только в топовом экране, да и то лишь в очерченном жерлом шлюза круге. Труба-воронка постепенно сужалась.
Путешествие Павла Неклюдова приближалось к развязке.
Фиксации скаута на грунте он, естественно, не ощутил. Впрочем, какой грунт может быть на станции Роя? Скорее, палуба, а не грунт.
Запел сигнал на пульте; оба шлюза скаута самопроизвольно отворились. Вероятно, подчиняясь дистанционной команде. Павел тяжело вздохнул, встал из кресла, вынул из драйва диск и направился к выходу.
Снаружи было светло, но спектр освещения отличался от уже привычного желтоватого света в помещениях скаута. На выходе из своего недавнего пристанища Павел ненадолго задержался и осмотрелся.
Кораблик покоился в гравизахвате совсем низко над палубой – меньше метра. Вместо неба, как и ожидалось, имелась твердь, испещренная пятнами светопанелей, а невдалеке наблюдались стены. Скаут находился словно бы в ангаре, и ангар этот нельзя было назвать просторным даже по меркам скромной человеческой станции «Орион». Краем глаза Павел успел заметить закрывающийся шлюз, и мелькнувшую за перепонкой фигуру особи Роя. А перед открытым шлюзом скаута стояли три перевертыша. Один из них – Коллега.
– С прибытием, – поздоровался Коллега.
Павел молча прыгнул на палубу. Диск он сжимал в руке.
Из грузового шлюза двое похожих на муравьев-гигантов рабочих Роя как раз выносили саркофаг. Закрытый. Слава богу, невредимый. Все три перевертыша тотчас вперились в него, позабыв ненадолго о Павле. Рабочие тем временем оттащили саркофаг чуть в сторону от кораблика и утвердили на палубе.
Коллега полез во внутренний карман френча – во всяком случае, одежда его очень походила покроем на земные френчи, недавно в очередной раз вышедшие из моды. Извлек не то портативный компьютер, не то какой-то необычного вида прибор – плоскую черную коробочку.