Чёрная фата
Шрифт:
– Вот это да, – растерянно пробормотал Игорь, протягивая снимок Ольге. – Такого я ещё не видел Вместе они уставились на следователя, угрюмый вид которого свидетельствовал о том, что он понемногу начинает верить в чудеса.
– Как вы думаете, что это может означать? – спросила Ольга.
– Только одно: вы сами нарисовали этот топор. – Он с досадой поморщился. – Хотя, честно признаться, мне все это не очень нравится. Я никогда ни с чем подобным ещё не сталкивался. Странная фотография, странные нелепые смерти, топор в спине… – Он поскрёб подбородок. – Если вы говорите правду и здесь нет фокусов, значит, эту
– А я думаю, – сказал Игорь, – что нужно поехать в ту часовню, где делались снимки, и все разузнать. Старуха должна была иметь какое-то отношение к этой часовне – она ведь именно там появилась.
– А что это за часовня? – следователь был явно смущён происходящим.
– Понятия не имею. Володя арендовал её для свадьбы, привёз нас туда на автобусе, работник загса провёл церемонию, мы сфотографировались и уехали. Это по Рязанской трассе, недалеко от Лыткарино.
– Тогда поехали туда, я на машине, – сказан Миронин. – Не люблю загадок, особенно с примесью мистики. Учтите, если там ничего не выяснится, – я вас обоих посажу.
– Но за что?! – в один голос воскликнули Игорь с Ольгой.
– Потом придумаю, за что.
Володя был прав, когда решил расписаться именно здесь: места вокруг часовни и в самом деле были очень живописными. Небольшое, но очень симпатичное каменное строение, выкрашенное в белый и салатовый цвета, как бы похваляясь своими свежими красками, возвышалось на поросшем зеленой травой невысоком холме. Почти со всех сторон к нему подступал берёзовый лес, в нем громко пели птицы, на поляне стрекотали кузнечики. Яркое солнце на абсолютно безоблачном небе играло яркими лучами на позолоченном кресте часовни, к которой вела узкая извилистая тропинка. По другую сторону, там, где начиналась опушка леса, виднелись поросшие травой развалины, а за ними лес расступался, словно его специально раздвинули руками, чтобы показать небольшое озерцо. От чистого и свежего запаха трав кружилась голова, хотелось петь и смеяться от счастья, глядя на первозданную красоту этого чудесного уголка природы, чудом сохранившегося вблизи Москвы.
Оставив машину на поляне около леса, они втроём поднялись по тропинке на холм. Ни одной живой души вокруг Деревянные двери часовни были заперты на висячий замок. Рядом с дверью висела новенькая медная табличка: «Памятник искусства. Охраняется государством. Построен в 1915 году. Архитектор неизвестен».
– Красиво здесь, – сказал следователь, окидывая восхищённым взглядом зеленые просторы. – Спасибо, что привезли меня сюда, а то я уже и забыл, что на земле такие места бывают – Это вы нас привезли, – напомнила Ольга, рассматривая табличку. – Надо же, часовню построили столько лет назад, а она как новенькая.
– Конечно, её недавно отреставрировали, – сказал Игорь – Ну, что будем делать? Здесь никого нет.
– Так, давайте для начала осмотрим это культовое сооружение со всех сторон, – деловито проговорил следователь.
– Это не культовое сооружение, а молитвенный дом, – поправила его Ольга.
– Один черт – Бывший молитвенный дом, – добавил Игорь. – Теперь это памятник. Интересно, зачем его здесь
По тропинке, опираясь на суковатую палку, тяжело поднимался старик. Глубокие морщины покрывали все его сморщенное от времени лицо, сухая кожа на руках была жёлтого, как у мертвеца, цвета, подслеповатые глаза часто моргали, остатки седых волос на голове развевал ветерок, зубов во рту почти не имелось. Застёгнутая наглухо тёплая байковая рубаха в выцветшую когда-то синюю с белым клетку, просторные тёмные штаны, потёртые кожаные сандалии составляли одежду старика. Взойдя на площадку перед входом в часовню, на которой стояли, с удивлением взирая на невесть откуда взявшегося деда, трое приезжих, он остановился, опершись двумя руками на свою палку, и продолжил начатую ещё внизу фразу:
– Раньше здесь много народу жило, понимаешь. А вы откуда будете?
– Из Москвы мы, дедушка, – ответила Ольга – Помолиться хотели или просто посмотреть? – он с детским интересом разглядывал незнакомцев, щуря глаза.
– А вы, собственно, кто будете? – строго спросил следователь.
– Григорием меня зовут. Я жил здеся когда-то, – прошамкал старик. – Хожу вот сюда иногда, присматриваю, как бы чего не утянули. Народ нынче шальной пошёл.
– Против такого народа, дед, с пулемётом ходить нужно, а не с палкой, – усмехнулся Игорь. – А то они и вас вместе с этой часовней утащат.
– Кому я нужен такой старый, – он заулыбался, обнажив пустые десны – Мне уж девяносто семь годков, почитай, стукнуло.
– Хорошо сохранились, – с улыбкой заметила Ольга и перешла к делу. – Скажите, дедушка, вы где сейчас живёте?
– Там, в Лыткарино, – дед махнул рукой за спину. – Как родился, так и живу. А раньше здесь усадьба была. Вон видите, – он кивнул на развалины внизу около леса, – это все, что от неё осталось. После революции люди сожгли, – он вздохнул, горестно покачав головой – Да и я сам тоже жёг со всеми. Молодой ишшо был, глупый, не понимал, что добро народное уничтожаю.
– А часовню почему не сожгли? – спросил Игорь.
– Побоялись, что бог накажет, – пояснил дед, глядя на часовню. – Сломать не сломали, а молиться все равно в ней не молились – такая тогда политика партии была. Так она и стояла здеся, брошенная, покуда новая власть не пришла и все церкви заново не отстроила. Эту вот молельню тоже покрасили, внутри все прибрали, иконки повесили, крест новый справили, табличку присобачили – лучше прежней стала. Только люди все равно сюда не ходят.
– Что ж так? – спросил следователь.
– Далеко, сынок, ходить-то, да и в Лыткарино своя церковь есть. Но я думаю, не поэтому сюда люди не ходят.
– А почему?
– Гиблое это место, – вздохнул дед. – Нечистая здесь, говорят, вовсю гуляет. Все трое переглянулись.
– Расскажите, пожалуйста, – попросила Ольга. – Нам очень интересно.
– Ага, – поддакнул Игорь, – а мы вам за это денег дадим, костыль новый купите, – он сунул руку в карман, вытащил смятые сто рублей и протянул старику. – Вот, держите.
– Неужто это все мне? – удивился дед, беря бумажку крючковатыми пальцами. – Ну, спасибо, дай бог вам здоровья на долгие лета. Никогда мне ещё за разговоры денег не давали.