Черная гвардия Эридана

Точинов Виктор Павлович

Мужчина, мельком глянув на большие настенные часы, шагнул в душевую. Холодная вода прогнала остатки сна и сладкой истомы. Когда Ленор вернулся в кубрик, Вилены уже не было.

«Встретимся на построении», – усмехнулся он. Через разрез на груди он забрался в «комбез» – тонкий, прочный и теплый комбинезон темно-синего цвета. Работать сегодня предстояло на глубине, а времени на переодевание, скорее всего, не дадут.

Командир подразделения подводного спецназа пару раз испытал (на собственной

шкуре, на чьей же еще), что означает начальская фраза: «К исполнению приступить немедленно».

Однако на общее построение «осьминогов» Ленор так и не попал.

* * *

– Как отдыхалось? Как спалось?

Крепкий широкоплечий мужчина глянул с хитрецой – снизу вверх, – и прошелся по рубке, заложив руки за спину. Командир базы – комбаз – до того, как зашагал вверх по административной лестнице, много лет прослужил начальником центра подготовки частей специального назначения.

Всех частей.

Ибо времени и ресурсов на то, чтобы для каждого рода войск устраивать отдельный кампус, у повстанцев не было.

Под его неусыпным оком набирали силу «осьминоги», «коршуны», «барсы» и весь остальной «животный мир», составлявший элиту вооруженных сил повстанцев.

Дискриминации или просто ограничений по половому признаку в войсках, особенно в элитных частях, давно не было (более всего девушки ценились в разведке). Служебные романы между молодыми людьми вспыхивали, как порох в казенной части древнего кремниевого ружья… ружье, кстати, было настоящим, и висело оно на стене кабинета начальника лагеря.

А где любовь – там всегда соперничество, ревность. Доходило до смертельных случаев. Редко, но доходило. Курсанты, не поделив красавицу, насмерть схватывались в День Быка – так полуофициально-полушутливо называли здесь обязательные ежемесячные спарринги «в полный контакт». Сходились в восьмиугольнике, заплетенном прочной металлической сетью. И часто бывало, что выходил из восьмиугольника только один; второго – выносили… От этих боев без правил освобождены были только будущие пилоты. Остальные бились – все, включая девушек. Причем, самыми беспощадными были именно они…

Ленор мысленно поморщился.

Каким-то образом каперанг уже узнал о его рандеву с Виолой – подчиненной Ленора и гражданской женой Феликса, другого «осьминога»-подводника.

Разумеется, Феликс был в курсе, что его жена неровно дышит к их командиру. Он даже пытался пару раз поставить Ленора на место, – во время тех самых Дней Быка, которые для спецназа никто не отменял и после «учебки», и которые являлись неотъемлемой частью регулярной подготовки «осьминогов».

Но… командир был силен, опытен и умен.

Дважды Феликс пытался отделать соперника, и всякий раз схватка

заканчивалась быстро, причем не в пользу её инициатора. Тогда он решил проучить «по-мужски» уже свою возлюбленную, вызвал её на бой. В крохотном подразделении, где все отношения, сколько ни скрывай – как на ладони, его подлость не прошла. Дорогу Виоле к решетчатой калитке преградил сам командир отряда; и он же занял её место в восьмиугольнике. Но теперь уже Ленор так измордовал ревнивца, что тот два или три дня отлеживался в кубрике, стесняясь показаться на публике.

Ухаживала за ним все это время, разумеется, Виола.

Но и потом Феликс – упрямый, как молодой бычок, и ревнивый, как старый мавр, не успокоился. Как-то раз подговорил на спарринг со своим командиром одного командированного – огромного бугая-«спеца».

Шкафообразный соперник Ленора поначалу произвел на бойцов, знающих толк в рукопашных схватках, хорошее впечатление. Все, кто имел доступ к такого рода развлечениям, как День Быка, немедленно собрались у сетки стального восьмиугольника.

Но, к большому сожалению Феликса, чуда не произошло. Доблестный представитель тайной полиции не смог отомстить командиру «осьминогов» за его поруганную любовь.

Зато всем стали видны различия в принципах и подходах к подготовке войск специального назначения и «жандармов» – так за глаза называли этих заплечных дел мастеров. А отличие было в том, что «спецов» учили бить; да что там бить – убивать голыми руками, но при этом не давали приёмы защиты (и правда, зачем они героям, чья работа – пытать, и чьи противники – просто люди?)

«Жандарм», одними руками способный сломать дерево, если б оно здесь росло, или пробить головой внешнюю переборку базы, – настолько быстр и мощен он был, – оказался несостоятелен в схватке с настоящим противником.

Ленор легко уклонился от первого натиска, сделал финт, другой… Соперник никак не отреагировал на пробные удары. Тогда «осьминог» не стал мудрить, разорвал дистанцию и от души припечатал его классическим маваши – в голову. «Спец» рухнул на пол восьмиугольника, как здоровенный шкаф, которому подпилили задние ножки…

В последнее время любовный треугольник никак себя не проявлял, по крайней мере – внешне. Однако многоопытный командир базы знал – углы таких фигур могут запылать пожаром в любой момент.

– Ленор, – я не слепой, – посерьёзнел он. – Поэтому приказываю: все ваши амуры – временно отставить.

– Есть отставить амуры!

– Не паясничай. Не на прогулку вас посылаю…

Комбаз повернулся к офицеру спиной, почти загородив широкой спиной средних размеров сейф, покрутил колесико кодового замка и открыл массивную дверцу.