Черная Химера
Шрифт:
– Тебе не место здесь, маг!
– воинственно заявил Рыжий.
– Шел бы ты отсюда!
– Разве что с моей дорогой Лионной. Что скажешь, кошка?
– Она не твоя, к шейсу! Она моя! Нас здесь больше, понял ты, да?!
Маг едва заметно прищурился, что говорило о его крайнем раздражении. Руки смяли уголок верхней карты, а на лбу пролегла черточка ярости. Рат, словно только того и ждал, нагло дернул подбородком и сжал кулаки. Даже драчуны почуяли, чем дело пахнет, и, забыв о смертельной вражде, в обнимку двинулись к нашему столику.
– Угрожаешь?
– тихо
– Только дошло, приду...
Я пнула Рата под колено, и друг завершил фразу обиженным шипением. "Придурка" Ролан не простит, а мне не хотелось отчитываться в суде о смерти темного колдуна или отскребать зажаренного Рата с пола. Последнее, кстати, звучит убедительней. Нет уж, как-нибудь без меня!
– Во-первых, я своя. А во-вторых, я обыграю этого зазнайку в два счета. Твоя ставка, темный.
Таннер нехотя отвел взгляд от обиженного Рата и переключился на меня. Лоб разгладился, а уголки губ поползли вверх - так-то лучше.
– Предлагаю не деньги. Если выиграю я, ты останешься со мной навсегда, будешь холить меня и лелеять, - усмехнулся Таннер. Еще издевается, гад!
– Ох, и не слабую траву ты на ночь курил! Мечтай больше.
– Уговорила. Пойдешь на прием моего отца - разумеется, со мной. Если нет, то...
– Ты оставляешь меня в покое, - подсказала я.
– Раз и навсегда.
– Мечтай больше. Я освобождаю тебя от обязанности ходить по балам, - чарующе улыбнулся Ролан.
Чего я и добивалась. Это значит, что он не станет больше угрожать Стокли и остальным, оставит в покое моих ребят. Что ж, это немало. Это очень даже немало.
– Уговорил, - коварно улыбнулась я. У него нет шансов. Никаких.
***
Очень скоро стало ясно, что у Ролана были шансы, и он ими прекрасно воспользовался. Темный играл в карты виртуозно. К концу партии я поняла, что чувствовали наемники, когда приходила я: дикая смесь обиды, разочарования и желания удушить соперника.
– Шейс бы тебя...
– только и смогла я прорычать, когда Ролан выложил последнюю карту на стол.
Маг победно улыбнулся.
– Я выиграл.
– Не слепая, - раздраженно огрызнулась я.
– Это еще ничего не значит!
Темный загадочно хмыкнул и сгреб карты со стола.
– Жду тебя на балу, кошка. И жажду увидеть в роскошном платье. Не опаздывай, моя прелесть.
Я застонала чуть ли не в голос и схватилась за голову. Разложенные передо мной карты будто бы насмехались - как, как я могла проиграть?!
И еще этот король пик... я перевернула карту и прихлопнула ее ладонью для верности. Чтоб Таннер провалился ко всем шейсам!
Нирна
Когда я вернулась в Окему, мне казалось, будто легкие забиты пылью, а тело надо скрести чуть ли не песком, чтобы кожа приобрела прежний молочно-белый цвет. Поэтому, заехав домой и быстро переодевшись, я поспешила в знаменитые столичные купальни.
Вы многое потеряли, если не посещали их. Здесь не только очищаются телом, но и духом. Местные служители - великие знатоки человеческой психологии. И не только человеческой. Переступая порог купален, ты будто переносишься
А еще здесь восхитительно красивые бассейны, отделанные новомодными мерцающими кристаллами, которые сравнительно недавно стали выращивать в лабораториях маги.
Неудивительно, что вместо запланированного часа я пробыла в них намного дольше, и только потом отправилась на встречу с наставницей.
– Нирнаэль, я пришла, как только получила послание, - Улиган почти не изменилась со времени нашей последней встречи, разве что седины в густых черных волосах стало больше. Простое темное платье, из украшений только знак ордена на тонкой серебряной цепочке, туфли на невысоком каблуке - жрица, заменившая мне мать, никогда не любила вычурности и излишества в одежде.
Она не походила на надменных высших жриц, красивых, опасных и злобных, но имела внутреннюю силу, некий стержень, и все понимали, что Улиган может дать отпор обидчикам. Не знаю, что привело ее на темный путь, но создавалось ощущение, будто она выполняет долг перед кем-то, потому что служение ордену она воспринимала как тяжкую ношу, а не призвание.
Она была странным человеком, но я обожала ее. Улиган стала тем якорем, который не дал маленькой полукровке сломаться и стать игрушкой в руках служителей темного ордена.
– Спасибо. Присаживайся, разговор будет долгим, - со вздохом произнесла я и отхлебнула грушевого сидра. В небольшом трактирчике на Ивовой улице его делали лучше всех. Собственно, только ради него я сюда и наведывалась.
– Что у тебя стряслось?
– Улиган села рядом и встревожено взглянула на меня. Ее светлые глаза потемнели, приобрели стальной оттенок. Он появлялся всегда, когда мою наставницу обуревали эмоции.
– Моя магия меня убивает, - совсем тихо прошептала я, отодвигая кружку.
– Каждую ночь вижу кошмары, реки крови и себя в роли убийцы. Каждый день боюсь, что мое темное "я" одержит верх, и страшно представить, какое безумие начнет творить сила, получившая волю.
– Это...это не совсем магия, - выдавила Улиган и отвела глаза. Впервые, она что-то скрывала от меня, и неприятный холодок пробежал по спине.
– А что же?
– чуть более резко, чем хотела, спросила я. Волна гнева уже готова была затопить сознание, и только чудом мне удалось сдержаться. В последнее время свои злобные эмоции контролировать становилось все сложнее.
– Это... это вина ордена, - немного помедлив, нехотя выдала ведьма.
– Над всеми воспитанниками проводится особый ритуал, еще до посвящения. А память чистят специальным заклинанием. Ты будешь удивлена, но... природа силы и, правда, у нас одна. И у светлых, и у темных. Но служители Йну всегда хотели большего. Они усиливают способности, но какой ценой? Проводят ритуал разделения, отделяют дух - воплощение магии - от тела, мучают его и так до тех пор, пока тот не преисполняется злобы и ненависти ко всему живому. А затем вновь заставляют его воплотиться в смертной оболочке. Твой дар извратили, и я не могла этому помешать.