Черная Индия
Шрифт:
— Так оно и есть, — произнес инженер, — и наша милая Нелль сохранит о нем самые лучшие воспоминания.
— С таким проводником, как вы, мистер Старр, — ответил Гарри, — путешествовать вдвойне полезно: пока мы будем осматривать страну, вы будете рассказывать нам ее историю.
— Согласен, Гарри, — сказал инженер, — насколько мне позволит память, но с одним условием: пусть наш веселый Джек помогает мне. Когда я устану рассказывать, он должен петь.
— Ну, меня упрашивать не придется, — ответил Джек и взял вибрирующую ноту, словно желая настроить горло на основной тон.
Между торговой столицей
Поезд миновал Думбартон, королевский город и столицу графства, замок которого, все еще укрепленный согласно Союзному договору, живописно венчает обе вершины огромного базальтового утеса.
Думбартон построен при слиянии Клайда с Ливеном. По этому поводу Джемс Старр рассказал несколько эпизодов из полной приключений жизни Марии Стюарт. Из этого замка отправлялась она во Францию, чтобы стать женой Франциска II и французской королевой. Там же в 1815 году английское правительство намеревалось заточить Наполеона, но потом выбор пал на остров Святой Елены, и пленник Англии отправился умирать на скалу в Атлантическом океане, что еще более умножило его легендарную славу.
Вскоре поезд остановился в Баллохе, возле деревянной эстакады, у самого берега озера. Туристов, совершающих экскурсию по озерам, ожидал пароход «Синклер». Нелль и ее спутники сели на него, купив билеты до Инверснайда, на северной оконечности озера Ломонд.
День начинался ясный и солнечный, без обычного британского тумана. Ни одна из деталей пейзажа, разворачивающегося на протяжении тридцати миль, не должна была ускользнуть от пассажиров «Синклера». Нелль, сидя на корме между Джемсом Старром и Гарри, всем своим существом впитывала величавую поэзию, столь щедро разлитую в прекрасной природе Шотландии.
Джек Райан ходил взад и вперед по палубе «Синклера», без конца расспрашивая инженера, который, впрочем, и без расспросов с энтузиазмом описывал страну Роб-Роя по мере того, как она проходила перед глазами.
Прежде всего показались многочисленные мелкие островки. Словно целый выводок их рассыпался тут по озеру. «Синклер» обходил их крутые берега, пробираясь в проливах между ними, и тогда перед путниками открывались то одинокие долины, то дикие ущелья, ощетинившиеся отвесными утесами.
— Нелль, — говорил Джемс Старр, — у каждого из этих островов есть своя легенда и, быть может, своя песня, как и у гор, окаймляющих озеро. Без особого преувеличения можно сказать, что история этой страны написана гигантскими буквами — островами и скалами.
— Знаете, мистер Старр, — сказал Гарри, — что мне напоминает эта часть озера Ломонд?
— Что же, Гарри?
— Тысячу островов озера Онтарио, так восхитительно описанного Купером. Это сходство должно поразить тебя так же, как и меня, милая Нелль, — ведь несколько дней назад я читал тебе роман, который по справедливости можно назвать шедевром американского писателя.
— В самом деле, Гарри, — ответила девушка, — пейзаж здесь такой же, а «Синклер» скользит среди этих островов, как скользил по водам Онтарио куттер Джаспера Пресная Вода.
— Ну, вот, — продолжал инженер, — это доказывает, что обе местности одинаково заслуживали быть воспетыми большими писателями. Я не знаю тысячи островов на Онтарио, Гарри,
— Что это за маленький порт? — спросила Нелль, смотревшая на восточный берег озера.
— Это Балма, врата в нагорья, — ответил Джемс Старр. — Отсюда начинается горная Шотландия. Вон там, — погляди, Нелль, — развалины старинного женского монастыря, а в этих разбросанных могилах погребены члены рода Мак-Грегор, который еще славится по всей стране.
— Славится пролитой кровью, своей и чужой, — заметил Гарри.
— Ты прав, — ответил Джемс Старр, — и нужно заметить, что слава, купленная в битвах, всегда бывает самой громкой. Эти сказания о битвах идут из глубины веков…
— И увековечиваются в песнях, — прибавил Джек Райан и в подтверждение своих слов затянул первую строфу старинной боевой песни о подвигах Александра Мак-Грегора в его войне с сэром Гемфри Колкхоуром из Лесской долины.
Нелль слушала, но все эти воинственные сказания навевали на нее грусть. Зачем пролито столько крови на этих равнинах, где было, казалось, достаточно места для всех?
С приближением к маленькому порту Лесс ширина озера, достигавшая от трех до четырех миль, несколько уменьшилась. На мгновение мелькнула старая башня древнего замка. Потом «Синклер» снова взял курс на север, и взорам туристов открылась гора Бен-Ломонд, возвышающаяся почти на три тысячи футов над уровнем озера.
— Какая чудесная гора! — воскликнула Нелль. — И как, верно, прекрасен вид с ее вершины!
— Да, Нелль, — ответил Джемс Старр. — Смотри, как гордо вздымается эта вершина над ковром из дубов, берез, лиственниц, одевшим нижнюю часть горы! Отсюда видны две трети нашей старой Каледонии. Здесь, у восточного берега озера, обычно жил клан Мак-Грегор. Невдалеке отсюда пустынные ущелья не раз обагрялись кровью в стычках между якобитами и ганноверцами. В ясные ночи здесь льет свой таинственный свет бледная луна, называемая в старых легендах «фонарем Мак-Фарлана». Здесь эхо еще повторяет бессмертные имена Роб-Роя и Мак-Грегора Кэмпбелла!
Бен-Ломонд, последняя вершина Грампианской цепи, вполне заслуженно воспета великим шотландским романистом. Как заметил Джемс Старр, есть горы более высокие, вершины которых одеты вечными снегами, но, вероятно, во всем мире нет горы более поэтической.
— И подумать только, — прибавил он, — что этот Бен-Ломонд целиком принадлежит герцогу Монтрозу! Его светлость владеет целой горой, как лондонский горожанин — клумбой в своем цветнике!
Тем временем «Синклер» подошел к селению Тарбет, на противоположном берегу озера, где высадил пассажиров, направляющихся в Инверери. Отсюда Бен-Ломонд открывался взгляду во всей своей красоте. Его склоны, изрезанные потоками, блестели, словно обрызганные расплавленным серебром.