Черная камея

Райс Энн

«Простите, миссис Маккуин, – все так же тихо и очень искренне заговорила доктор Мэйфейр. – Моне пятнадцать лет. Оба ее родителя мертвы. Иногда она поступает очень импульсивно. Я несу над ней официальную опеку. И хочу, чтобы сейчас она вернулась домой, но, как вы сами видите, она не желает слушаться».

Майкл Карри покачал головой, словно говоря: «Весьма прискорбно», а потом очень нежно дотронулся до волос Моны и обратился к ней, стараясь успокоить:

«Перестань, милая, я знаю, что ты чувствуешь».

«Нет, не знаешь, –

всхлипнула Мона, не отрываясь от меня. – Никто из вас не знает».

«Мона, я люблю тебя, – сказал он и с нежностью добавил: – Позволь нам отвезти тебя домой, дорогая. Ты сможешь увидеться с Квинном завтра. Квинн, вы ведь сумеете приехать к нам? Мы были бы очень рады. Завтра днем, хорошо? Пошли, дорогая».

Я зажал ее голову ладонями и прошептал на ухо:

«Ступай домой, забери свой паспорт и будь готова».

Доктор Мэйфейр покачала головой, словно ей тоже была ненавистна подобная ситуация. Или словно она услышала мой шепот. Юрист Райен – сама галантность в щегольском костюме – так и не утратил скорбной мины. Мне кажется, он чувствовал себя оскорбленным, но смирился с этим. Он был красив, этот сукин сын, нужно отдать ему должное, а это, скорее всего, означало, что его сын, печально известный соперник Пирс, был также красив.

Наконец Мона повернулась и, все еще крепко держа мою руку, оглядела приехавшую троицу.

«Я ненавижу вас за то, что вы так со мной поступили, – прошептала она. – Всех ненавижу. И я вам не доверяю».

«Господи, дитя, – сказала тетушка Куин, – что ты хочешь, чтобы мы сделали?»

Нэш не на шутку встревожился. Аллен и Клем приготовились драться. Охранник тоже был в полной боевой готовности.

«Она должна вернуться домой, миссис Маккуин, – сказала доктор Роуан терпеливо и вежливо. – Квинн, вы сумеете навестить Мону завтра? Предложение Майкла мне кажется хорошим».

Мона вновь повернулась ко мне лицом и, стоя спиной к враждебной троице, одними губами произнесла слово «паспорт».

«Ты приедешь в три?» – сказала она, но сама потихоньку прижала два пальца к внутреннему сгибу моего локтя.

«Хорошо, приеду в три».

«Вы будете нашим гостем к обеду, – сказала доктор Мэйфейр. – Миссис Маккуин, мистер Пенфилд, мне жаль, что так вышло. Искренне жаль». – Она говорила с такой открытостью и простотой, что я чуть было не поверил ее словам. То есть я хочу сказать, что уже не мог ее ненавидеть так сильно, как мне бы хотелось.

Мона поцеловала меня в щеку. А я обнял ее и поцеловал в губы.

«Я люблю тебя, – сказал я. – И я обязательно приеду за тобой».

«Остерегайся всех призраков, – прошептала Мона. – Будь очень осторожен и помни, если я почему-либо буду недосягаема или они прибегнут к какому-то трюку, найди Стирлинга Оливера. Оук-Хейвен – резиденция Таламаски на юге. Каждый знает, где она расположена. Плантация Оук-Хейвен, на Ривер-Роуд».

«Запомнил», – сказал я.

Мона отстранилась.

«Увидимся

завтра, – сказала она. – Тетушка Куин, спасибо за ужин. Мистер Пенфилд, было приятно с вами побеседовать».

Внезапно Мона остановилась, внимательно посмотрела на тетушку Куин, чье лицо выражало огромное огорчение, потом подошла к старушке, обняла ее и поцеловала.

«Дорогая, милая девочка, – сказала тетушка, – да хранит тебя Господь. Вот, возьми...» – Тетушка Куин отстегнула камею с бриллиантами.

«Нет, нет, я не могу», – сказала Мона.

«Нет, ты должна это взять. Будешь нас всегда вспоминать».

Мона чуть снова не расплакалась. Зажав камею в руке, она развернулась и быстро пошла прочь, за ней последовала смущенная троица. Все они погрузились в длиннющий неуклюжий лимузин, который развернулся перед домом и вскоре скрылся из виду.

Жасмин велела нашему «дворцовому охраннику» вернуться в кухню. Он казался искренне разочарованным, когда уходил. Жасмин взяла мою тарелку и положила порцию не успевшего остыть цыпленка с рисом.

Я ударился в слезы. Разрыдался, как ребенок. Все плакал и плакал. Мне было наплевать, кто что подумает. Я плакал. Ну и пусть, что мне восемнадцать. Я плакал.

Подошел Нэш, обнял меня. Запричитала тетушка Куин, назвав меня «бедненьким».

«Я в жизни ничего так сильно не хотел, – сказал я. – Я просто ее люблю».

«Мой драгоценный малыш, – сказала тетушка, – и как только тебя угораздило полюбить одну из Мэйфейров!»

«А что с ними не так, тетушка? – спросил я. – Господи, мы ведь ездили в их больницу! Мы ходим в их церковь. Отец Кевинин тоже один из Мэйфейров. Я тебя не понимаю».

Нэш похлопал меня по шее и вернулся в свое кресло.

«Жасмин, подай Нэшу новую тарелку, – сказала тетушка. – А ты, малыш, пожалуйста, поешь, хоть что-нибудь. Разве можно при таком росте шесть футов три дюйма ничего не есть?»

«Во мне всего шесть футов один дюйм, – уточнил я, – это у Нэша шесть футов три дюйма. Нэш, спасибо, что поддержал меня. Тетушка Куин, я ничего не понимаю».

«Видишь ли, мой мальчик, – сказала она, протягивая пустой бокал Жасмин, чтобы та вновь его наполнила белым вином, – я не уверена, что сама понимаю, но к семейству Мэйфейров все всегда относились с подозрением. Доктор Роуан Мэйфейр, гений, создавший Мэйфейровский медицинский центр, видимо, самая уважаемая фигура из всего клана.

Она полностью ушла в общественную жизнь и служение обществу.

Но даже доктор Роуан окружена тайной. В какой-то момент она получила такие тяжелые травмы, что уже не было никакой надежды, а потом вдруг самым чудесным образом поправилась».

«Ну, за это ее нельзя винить», – заметил я.

«Неужели? – засомневалась тетушка Куин. – А я тебе скажу, что она вернулась из царства мертвых вовсе не благодаря заступничеству какого-нибудь святого. В этом можешь не сомневаться».