Черная камея
Шрифт:
«Мой Гоблин – чистый дух, – сказал я. – Он не призрак того, кто умер когда-то». – Я оглянулся и увидел, что Гоблин стоит поодаль, засунув руки в карманы джинсов, и просто наблюдает за нами. И я побоялся рассказать о нем еще что-то, например, как быстро он обучается новому, как стал недавно опасен.
Но я помахал ему, простой дружеский жест, и мысленно сказал, что люблю его. Он и виду не подал, что услышал меня, но лицо его выражало спокойствие, и я вдруг заметил, что на нем мой счастливый галстук от Версаче. Зачем он его нацепил? Зачем выбрал именно такой галстук? Возможно, это что-то означало.
Думаю, Мона видела, что я обратил
«С духом никогда нельзя быть ни в чем уверенным, – сказала она. – Он может оказаться призраком того, что раньше не было человеком».
«Как, скажи на милость, такое может быть, Мона? – удивился я. – Ты хочешь сказать, не исключено, что он призрак какого-то животного?»
«Я хочу сказать, что в этом мире есть существа, которые выглядят как люди, но людьми не являются, и никто не знает, сколько таких видов встречается. По земле ходят особи в полном человеческом обличье и специально дурят нас. Поэтому если имеешь дело с духом, то нельзя быть полностью уверенным, кто именно перед тобой. Иногда это будет нечто доброе и любящее, вроде Гоблина, – тут Мона бросила на него взгляд. Даже больше, улыбнулась ему. – А может случиться и так, что столкнешься с призраком чего-то ужасного, который втайне презирает все человечество и хочет ему навредить. Но главное для нас – понять, что все призраки имеют своего рода структуру».
«Что ты имеешь в виду?»
«Я имею в виду, что, хотя они остаются невидимыми для большинства людей, они обладают различимой формой и своего рода ядром, частью которого являются мозг и сердце».
«Откуда ты знаешь? – поразился я. – И вообще, как такое возможно?»
«Ну, во-первых, – сказала Мона, – это теория Стирлинга, а он всю свою жизнь изучает призраков. Именно поэтому он и проводит так много времени со мной. Я постоянно вижу призраков. А кроме того, это теория Роуан, моей кузины, доктора Роуан Мэйфейр».
«Но где находится это ядро? И как происходит, что призрак может появляться и исчезать?»
«Наука пока до этого не доросла, – ответила Мона, – так всегда мне говорит Роуан. Но у нас есть определенные идеи на этот счет. Ядро и частицы, из которых состоит призрак, просто слишком малы, чтобы мы могли их увидеть, и силовое поле, которое организует их, беспрепятственно может проходить через частицы, которые мы видим. Вспомни, как легко крошечные насекомые проходят сквозь ячейки суровой ткани. Вспомни, как вода проходит сквозь хлопок или шелк. Примерно таким образом призраки проходят сквозь стены. Когда-нибудь это будет научно доказано, но пока мы об этом ничего не знаем».
«Теперь понятно, как призрак проходит сквозь осязаемую материю, но каким образом он появляется перед нами?»
«Он притягивает к себе частички материи магнитным полем и организует их в иллюзию. Эта иллюзия бывает настолько сильной, что выглядит абсолютно достоверной и даже может быть осязаемой. Но она все равно остается иллюзией, и, когда призрак хочет исчезнуть или вынужден исчезнуть, частицы рассеиваются».
Я был слишком поражен, чтобы спорить. Она говорила обо всем об этом очень серьезно, а у меня не было никаких аргументов – одни вопросы. Но я знал, что Гоблин тоже нас слушает, так что был повод поволноваться, – впрочем, Мона тоже это знала.
«Кроме того, есть призраки, которые настолько сильны, – продолжала Мона, – что становятся осязаемыми и видимыми не только одному-двум наиболее восприимчивым людям, а всем и
«Боже мой, ну и теория», – ужаснулся я.
Подумать только – некое существо выглядит как человек, но на самом деле является призраком, который вернулся из того мира, чтобы снова пожить или еще для чего-то. Но чаще всего призрак прибегает к своей организующей силе, чтобы появиться перед каким-нибудь одним восприимчивым индивидуумом.
«А как получается, что мы с тобой оба видим Гоблина?» – спросил я.
«Должно быть, у нас с тобой один и тот же тип рецепторов, – ответила Мона. – Я даже уверена, что это так. Что насчет тех призраков, которых вижу я? Скорее всего, ты бы тоже смог их увидеть».
«Поэтому мы должны с тобой пожениться, Мона, – сказал я. – Если мы создадим семьи порознь, то будем страдать от одиночества и непонимания. И всегда будем вспоминать эту минуту».
Мои слова испугали ее, а может, как-то застали врасплох. Во всяком случае, она немного раздраженно сказала:
«Квинн, перестань говорить о нашей свадьбе как о решенном деле. Я ведь тебе уже сказала, я выйду за Пирса. Я должна выйти за Пирса. Возможно, позже мы смогли бы продолжить наш роман, но, если серьезно, я так не думаю. Пирс, наверное, стал бы очень переживать. Это, кстати, самое плохое, что меня ждет в будущем браке с Пирсом. После замужества придется покончить с эротическими приключениями».
«Так нечего и думать об этом браке. Я ненавижу этого парня, Пирса. Убить его готов».
«Не говори так, он самый милый из всех Мэйфейров на земле, – сказала Мона, – и он станет обо мне заботиться. Пожалуйста, давай не говорить о Пирсе. Иногда мне кажется, что Пирс заслуживает кого-то лучше, чем я. В нашем семействе так много незапятнанных дев! Может, ты и прав насчет Пирса. Я имею в виду, ради его же блага... Давай лучше снова поговорим о призраках».
«Давай, – сказал я. – Объясни мне, каким образом формируется ядро призрака, если предположить, что оно существует. А Пирс пусть довольствуется какой-нибудь непорочной девой – думаю, это прекрасная идея».
«Стирлинг утверждает, что ядро – это душа. Душа, которая отказалась двигаться дальше, когда отделилась от земного тела».
«Выходит, душа обладает материей!»
«Скорее, тем, что мы называем электричеством или, во всяком случае, какой-то энергией. Давай представим это таким образом: нечто бесконечно малое, что является организованной энергией. Пока мы живы, она пронизывает наши тела, но, когда мы умираем, она сокращается до ядра, которое должно отправиться к Свету, как хорошо мы знаем. И вместо того чтобы покинуть нашу стратосферу, как ей следовало бы, когда душа отделяется от тела, она остается на земле и создает себе духовное тело, тело из энергии, напоминающее по форме утраченную человеческую оболочку, и таким образом приобретает характеристики призрака».
«И ты считаешь, что она может забыть, что когда-то была человеком?»
«Определенно так. По земле бродят призраки, которым тысяча лет. Для них не существует хода времени. Они не испытывают ни голода, ни жажды. Без нас, тех, кто помогает им приобрести форму, они просто дрейфуют над землей. Я даже не уверена, что они видят окружающее или воспринимают его, когда дрейфуют, но затем на их пути попадается человек, способный их воспринимать, и тогда специально для этого человека они видоизменяются, становясь призраками».