Черная камея
Шрифт:
– Тут нечего печалиться, дорогой мой, – сказала она. – Не тревожься, если не всегда удается навестить меня. Похоже, я неподвластна времени. Сейчас ты здесь, ты вспомнил обо мне – это самое главное. – Она с любопытством взглянула на Лестата. – Вам ведь известна история Медузы?
Лестат замялся. Ему, несомненно, хотелось послушать тетушку, а не говорить самому. Очарованный, он смотрел на нее едва ли не с обожанием и буквально светился от удовольствия, а она отвечала ему сияющей улыбкой.
– Когда-то она слыла красавицей,
– А потом этой головой Афина украсила свой щит, – негромко добавил Лестат.
– Вы абсолютно правы, – подтвердила тетушка Куин.
– Магический талисман против зла, – так же тихо произнес Лестат. – Вот чем она стала, лишившись головы. Не менее чудесным кажется мне превращение красавицы в чудовище, а чудовища – в талисман.
– Да, вы опять абсолютно правы, – подтвердила тетушка Куин. – Магический талисман против зла, – повторила она. – Подойди-ка сюда, Квинн, помоги мне снять эти тяжелые бриллианты и принеси золотую цепочку. Я хочу повесить Медузу на шею.
Мне не составило труда выполнить ее просьбы. Подойдя к трюмо, я снял с тетушкиной шеи бриллиантовое ожерелье, чмокнул ее в щеку и спрятал драгоценность в обтянутую кожей шкатулку, где она обычно хранилась. Шкатулка всегда стояла на трюмо справа. Золотые цепочки лежали в другой коробочке, в верхнем ящике трюмо, каждая в отдельном пластиковом пакетике.
Я выбрал сверкающую прочную цепочку из 24-каратного золота – именно такая лучше всего подходила, – протащил ее сквозь ушко, прикрепленное к камее, затем надел украшение тетушке на шею и защелкнул замочек.
Снова быстро чмокнув ее пару раз, такую душистую и напудренную, словно сделанную из чистейшего сахара, я обошел трюмо и вновь оказался с ней лицом к лицу. Камея идеально смотрелась на фоне складок шелкового шарфа, выглядела богато и внушительно и шла тетушке гораздо больше, чем кричащие бриллианты.
– Должен признать, – заметил я, глядя на свое последнее приобретение, – это удачный подарок. Медуза изображена не хорошенькой девушкой с крыльями и змеями вместо волос, а злобным существом, каким и была на самом деле. Редкий сюжет.
– Да, – согласился Лестат, – и оттого особенно чарующий.
– Вы так думаете? – Тетушка Куин обратила взор на Лестата. – Вы удивительный молодой человек. Такая необычная манера произносить слова – медленно и задумчиво, и такой низкий тембр голоса. Мне это нравится. Квинн был книжным червем и пачками проглатывал книги по мифологии, как только научился читать, – заметьте, это произошло довольно рано. Но вот откуда вы знаете мифологию?
– Знания приходят и уходят, – чуть расстроенно тряхнув головой, ответил Лестат. – Я впитываю их, а потом теряю, и иногда никак не могу вспомнить того, что вроде бы должен помнить. Я прихожу в уныние, но тут знания возвращаются, или я получаю их из другого источника.
Поразительно, как быстро эти двое нашли общий язык. А потом сердце вновь кольнуло воспоминание о Создателе, как он, наводя на меня ужас и отвращение, сидел в этой самой комнате и так же легко и непринужденно беседовал с тетушкой Куин. Предметом разговора тогда тоже служили камеи. Камеи... снова камеи. Но сейчас здесь находился Лестат, а не мой Создатель, омерзительное существо. В эти минуты под крышей этого дома оказался мой герой.
– Значит, вы любите книги? – спросила тетушка Куин. Я вновь прислушался к их беседе.
– О да, – ответил Лестат. – Иногда только книги и заставляют меня продолжать существование на этом свете.
– Стыдно говорить такое в ваши годы! – рассмеялась тетушка.
– Разве? – удивился Лестат. – Но ведь отчаяние может посетить в любом возрасте. Или вы с этим не согласны? И молодые подвержены ему особенно, – откровенно признался он. – А что касается книг, они дают одно: позволяют надеяться, что под обложкой скрывается целый новый мир и если ты туда попадешь, то будешь спасен.
– Ну да, я тоже так думаю, правда, – почти весело отозвалась тетушка. – Так на самом деле и должно быть в жизни. Иногда именно это и случается. Представьте, каждый новый человек – отдельная вселенная. Полагаете, это допустимо? Вы умны и прозорливы.
– Полагаю, мы не желаем этого допускать, ибо слишком ревнивы и боязливы, – ответил Лестат. – Но допустить это следует, и тогда, по мере того как мы будем встречаться с разными людьми, наше существование превратится в сплошную цепь чудесных событий.
Тетушка Куин весело рассмеялась.
– Ну и удивительная же вы личность! Откуда только вы взялись? Как жаль, что здесь нет Нэша, учителя Квинна – его порадовало бы ваше общество. Жаль, что и маленький Томми сейчас в школе. Томми приходится Квинну дядей, что, конечно, многих приводит в недоумение, ведь мальчику всего четырнадцать. А еще у нас есть Джером. Где, кстати, малыш Джером? Вероятно, крепко спит. Придется вам довольствоваться моей компанией...
– Прошу вас, мисс Куин, объясните, откуда у вас такая любовь к камеям, – едва ли не взмолился Лестат. – Что касается моих пуговиц, то не стану утверждать, будто отбирал их с большой тщательностью или очень ими дорожу. Я даже не знал, что на них изображены девять муз, пока вы мне не сказали, так что я у вас в долгу. Но вот вы, несомненно, питаете особую любовь к столь изысканным украшениям. Каковы ее истоки?