Черная книга Мары

Черкасов Илья Геннадьевич

Зри же при том взором умственным, что Она есть Священная Гора, чья вершина в снегах, и груди Её — горы меньшие, пизда же — пещера, что прячет сокровенные тайны.

А коли то жена, ищущая величия и ведания, с тобой пребудет, дабы Ей пред тобой возлежать, то на ягодицах её золой и углем расчерти знаки, свитые клубками [41] .

И снизойдет к тебе из лона Её сила сеять вражду среди неприятелей твоих. Сомнение же раз и навсегда оставит тебя.

Тот обретёт величие и ведание, кто, правую ногу подогнув, чтобы стоять на одной левой, разведя руки прочь или с Её руками уцепив их и неспешно воспевая имя Её сокровенное: «НАВА», взгляд не отрывая от грудей Её прыгающих, ровно малые

зверьки лесные, и от сосцов, что подобны раскаленным угольям меча встанет перед Пей хозяином, дабы Она своим всепожирающе ртом вобрала в Себя твой хуй до самого основания, то выпуская его на волю, ровно птицу из силков, то ловя в силки обратно.

41

Т. е. лабиринты и спирали — Здесь и далее прим. Яромира Заточника

Зри же при том взором умственным: зубы Её — клыки лютого зверя, губы красны от крови добычи Её, язык же змеины.

А коли то жена, ищущая величия и ведания, с тобой пребудет, дабы Ей пред тобой возлежать, то на щеках и челе её, за лице удержав, расчерти золой и углем полосы звериного лика.

И снизойдет к тебе из уст Её сила исполнять свои желания. Стыд же, как чувство никчёмное и мешающее, навечно покинет тебя.

Тот обретёт величие и ведание, кто, поставив Её перед собой хозяйкой, прильнёт устами к Её пышущей жаром пизде, раздвигая губы языком и вбирая в себя все соки живительные, приникая и отпадая от пизды, зря, как сосцы Её вторят движениям твоим, внутрь Её шепча имя заветное: «ЖИВА».

Зри же при том взором умственным, как идёшь ты в златые врата Небесного града Ирия, обители Богов, как пьёшь из источника Живой воды, как возвращаешься к Началу начал, к мигу и месту своего рождения и рождения всего света белого.

А коли то жена, ищущая величия и ведания, с тобой пребудет, дабы Ей пред тобой возлежать, то на грудях струи дождевые расчерти золой и углем, а живот се укрась знаками поля засеянного и возлей на него воды пригоршню, словно на святый Алатырь камень небесных медов.

И снизойдёт к тебе из лона Её сила властвовать. Брезгливость же, как чувство никчёмное и мешающее, навсегда покинет тебя.

Тот обретёт величие и ведание, кто возляжет на Ней, на плоти Её мягкой поверх, груди нежные стиснув крепко, поцелуями сосцы покрыв, мечась к одному и к другому, хуем торя во пизде Её путь свой в Сваргу и вторя тысячу имён Её, одно за другим словно святое моление.

Зри же при том взором умственным, как Велес на пахоте пашет плугом стопудовым и на бычьей упряжи силой сильною [42] засеял бескрайнее полюшко — Мать Сыру-Землю.

42

Не распознано

А коли то жена, ищущая величия и ведания, с тобой пребудет, дабы Ей пред тобой возлежать, то на грудях и вкруг сосцов ее начерти золой и углем Солнца и звезды, на животе же поставь поля засеянного.

И снизойдет к тебе из лона Ее сила подчинять всякого. Совесть же, как чувство никчемное и мешающее, навсегда покинет тебя.

Тот обретет величие и ведание, кто поднимет Ее на руки, вдыхая запах ее волос, словно охапку цветов полевых, и удерживая ее, возьмет Ее раз за разом, хуй уподобив крепкому древку копья, на которое ловишь венок цветов, брошенный тебе Ею, задерживая все время дыхание на вдохе, удерживая его в себе и задерживая его на выдохе.

Зри же при том взором умственным, что Она есть Береза Златые Листы, и по тому Древу взбираешься ты до Ирия, града богов, воспаряя над обыденным, поднимаясь над всем пустым, уносясь от прошлого.

А коли то жена, ищущая величия и ведания, с тобой пребудет, дабы ей пред тобой возлежать, то на плечах ее расчерти золой и углем знаки птиц, крыльев и неба, груди зачерни, а на челе прочерти ступени лестницы.

И

снизойдет к тебе из лона ее сила обрекать на изгнание всякого, кто станет тебе поперек. Подчиненность миру [43] , как чувство никчемное и мешающее, навсегда покинет тебя.

43

Зависимость от мирского сообщества

Тот обретет величие и ведание, кто, сжимая ягодицы Ее крепко, возьмет Ее уложив на боку, держась изгиба бедер Ее, как за лук охотничий, хуй же стрелой каленой возлетит, метя в желаннейшую из добыч — пизду ее, медоточивую и дарящую счастье познавшему, поражая её многажды, словно зверя, слыша в Ее дыхании рык загнанного зверя, шум леса и лязг оружия.

Зри же при том взором умственным ту охоту великую, где ты — Громовержец, мчащий по Небесному Пути, Она же испуганная, но лютая волчица, что когда и поймаешь, не сдастся сразу на твою милость.

А коли то жена, ищущая величия и ведания, с тобой пребудет, дабы Ей пред тобой возлежать, то на боках её расчерти золой и углем зубы и челюсти зверьи, на грудях — очи лютые, а живот укрась полосами, подобными ранам от когтей.

И снизойдёт к тебе из лона Её сила властвовать над всеми желаниями своими, как плоти, так и Духа. Забота о происхождении [44] своём, как чувство никчёмное и мешающее, навсегда покинет тебя.

Тот обретёт величие и ведание, кто, вскинув Её ног и себе на шею, лаская живот, груди и ягодицы, внимая прекрасным звукам Её (и только им), подобным звуку приливов, возьмет Её, хуем ныряя в нежнейшее из нежнейшего — Её пизду, словно выуживая редкую, осторожную рыбу из укромного пруда, словно доставая со дна речного затаившуюся в раковине жемчужину, взирая на улов свой, не мигая ни единого разу.

44

Когда, будучи рода незнатного, всяко стараешься превзойти его, поравняться со знатными, заставить признать их себя; или когда, будучи рода знатного, всегда стараешься держаться положенного тебе по происхождению, гнутая, опуститься ниже этого.

Зри же при том взором умственным, как колышется пред тобой бескрайнее Окиян-море, как мчишься ты по нему Соколом кораблём [45] , а встречь тебе поднимаются две великие щуки-рыбы а третья в глубях возлежит. На тех рыбах весь бел-свет утверждён, и они суть груди Её белые и пизда.

А коли то жена, ищущая величия и ведания, с тобой пребудет, дабьт Ей пред гобой возлежать, то па ягодицах её расчерти золой и углем знаки рыб, живот укрась волнами и буквицами, на чиная с «A3», на груди же накинь сети.

45

«Сокол-корабль» — волшебный корабль Боюв и предков.

И снизойдёт к тебе из лона Её сила насылать смерть на неприятелей своих одной лишь мыслью о том. Страх, как чувство никчемное и мешающее, навсегда покинет тебя.

Тот обретёт величие и ведание, кто, на бёдрах усадив Её, прижав груди и живот Её к себе, словно став единым с Нею, возьмет ее, сделав хуй крепкой подпорой, на которую низаться будет пизда Ее, равно как и все пизды Её многие во всех трёх мирах, проносясь через тебя нескончаемым потоком.

Зри же при том взором умственным, как посередь Окиян-Моря возлёг остров Буян, на том острове гора стоит, на горе — сам горюч камень Алатырь, вострёным концом в небо кажущий. А на том камне Алатыре — хоромина малая утверждена, где Ей молятся от Изначалья миров. И тот камень — ты и хуй твой, хоромина — Она и пизда Её. Вертима и качаема ветрами хоромина во все стороны, крепок стоит камушек во подпоре.