Чёрная Книга Reverse Falls
Шрифт:
– Минотавры, – сказал Гидеон.
– Дикари, – с толикой презрения фыркнул Ловкач, – Хотя их вождя следует уважать.
– Восковые статуи, – пожала плечами Мэйбл.
– Не знаю ничего о них.
Нда… А ведь принц Хоро и Блендин не в счёт. И те кристаллы и Живогрыз, да и тайна основания этого городка…
– Ладно, – всё ещё посматривая с интересом на близнецов, сказал Гидеон, – если ты говоришь, что уже никакого результата нет, то почему всё-таки напал? Почему Горни, почему те подростки, что пропали в девяносто пятом?
– А… Это… – голос
– Это вообще-то парадоксальное заявление, – напомнила Мэйбл.
– Хех… Те… давно… я был молод и хотел показать вам, людям, что мы существуем. Вы же… вы просто превратили меня в страшилку для детей. Для детей! Нет… Вы не попытались меня убить. Вы просто в упор меня не видели. А это… впервые в моей жизни прилетела Пурпурная Птица, вот я и…
– Хм… – непонимающе издал звук Робби.
– Да, да, она появляется каждый раз, когда у вас происходит что-то важное. Вы, люди, считали это чем-то значимым, а ей просто нечего делать… Она была и на Востоке. Да, по вашим меркам это двадцать три века назад. Когда две республики, Север и Юг, расположенные по разные стороны моря, схватились в схватке. Юг был силён, однако Африканец всё-таки победил. Вы почему-то придаёте этому событию большое значение…
Робби с потрясённым видом сразу же припал на колено, словно он до чего-то дошёл. Вэнди взяла его за плечо, и он тут же вышел из какого-то транса.
– Пурпурный… Этот же корень, да, в переводе… – речь его стала сбивчивой, и он бормотал себе под нос, приходя к какому-то заключению, – Тогда это будет Феникс. Точно так же, как и Финикия, и финик. А… О боже, Африканец победил. Только не Африканец, а Африканский. Это Сципион Африканский победил Ганнибала Барку. Север против Юга, Рим против Карфагена. Вторая Пуническая Война, – он быстро осмотрел всех, – Ещё бы это важное событие! Поворотная веха для всего Запада!
И у Мэйбл, и у Диппера сейчас в голове стояла полная тишина, пока они пытались осмыслить значимость этих слов. Да, что б вас, это невероятно важные слова. Нет, горы там, конечно, старые, однако представить кого-то живого прожившего такой срок… Этот Феникс ведь видел, как погибала Римская Империя, распинали Христа, строили пирамиды в Гизе, основывали Ур, Иерихон и Паталипутру… Ладно, с последними двумя вещами, может, перебрали, но первое-то уж точно. И вне зависимости от того, кто это, такая персона по определению вызывает уважение.
– Хех… – повернулся к Робби Ловкач, – да, точно ведь… А я никогда не понимал – почему вы так его прозвали. И вообще какие-то глупые у вас имена…
– Стоп. Так вы же не сказали, что такого в том, что он прилетел, – встрял в разговор Гидеон.
– А, да… В последний раз в нашем городке она появлялась почти сорок лет назад, как раз перед тем, как появился Шестипалый… – «Автор» мгновенно пронеслось в голове у близнецов, – а вот… да, двадцать три дня назад снова. Вот и я подумал, что что-то изменится, что… что-то… – и тут же затих.
– Бро, – тихо при помощи камня сказала Мэйбл, – это… ведь за день до того, как мы сюда приехали…
–
– Я попытался заставить людей вашим примером раскопать всё, вы вроде бы, – он посмотрел на близнецов, – кто-то важные, вот и… Нда, никогда меня так не отделывали… Видимо в этой истории всё-таки не я главный герой… или герои… Кстати, хитро сбросить меня в воду – размякну и развалюсь…
Действительно, в воде от него тянулся шлей и то и дело отваливать новые куски, которые уносило достаточно сильное течение реки.
– Эм… – спросила Пасифика, присаживаясь у самой головы, – а мы можем что-то сделать для тебя?
– Нет, что вы! Разве что придумаете как с таким весом меня вытащить, а попутно не разорвать пополам. Ничего страшного, всё равно это тупик…
На несколько секунд повисла неловкая тишина, пока никто не знал, что сказать. Ни у кого в глазах уже не было той ярости стремления поскорее покончить со всем этим. А у кого-то даже искреннее сострадание при виде всей этой картины. Нда… почему если влезть во всё это поглубже, всё становится так сложно…
– Хорошо, смотри на меня, – вышел вперёд Диппер, став прямо перед ним, – я ведь знаю, почему ты носил шляпу. Хочешь быть похожим на людей. Ведь шляпа – важнейший социальный инструмент, как у меня. Гляди, – он надел свою шляпу на голову и чуть приподнял её, – ей можно поздороваться, – в ярости бросил на землю, а затем отряхнул, – можно показать ярость, а можно, – близнец приложил её к груди, – признательность…
А спустя полминуты развернулся на каблуках и молча пошёл отсюда вместе с сестрой. Остальные почти сразу последовали за ними.
Пасифика сидела вместе с Гидеоном в том самом своём бункере под кладбищем. Пытались хоть чуточку высохнуть после того незапланированного купания в реке. Ладно, Гидеону ещё более-менее повезло, он в отличие от неё не ухнул рыбкой в воду, а просто спрыгнул, так что хотя бы не промок с ног до головы, однако приятного всё равно было мало.
Они выглядели весьма и весьма подавленными после всего произошедшего. По-своему, разумеется. Если Нортвест просто сидела, положив подбородок на скрещенные руки, а у неё на коленях сидела Элхэ и с на редкость наглым видом мурлыкала, то слишком умная для кошки морда смотрела ей в лицо. И ведь ничего с ней не произошло, совсем-совсем не пострадала после всего этого. А вот Гидеон буквально метал молнии из глаз, пытаясь связать всё для себя.
– Гидеон, – слабо наконец-то проговорила Пасифика, – знаешь, я вот ничего не понимаю во всём этом. Правда. Неужели это был достаточный повод, чтобы всё это начинать?
Гидеон тут же осёкся, все своим видом погрузившись в себя и раздумывая над её словами, пока наконец-то не проговорил:
– Это и так, да что же такое же… Это бессмысленно, да бессмысленно. Нет, правда, Пас, я не понимаю, почему это так. Это же не настоящий повод. От настоящих причин уже не осталась и следа, теперь уже только ненависть, а во всём этом безумии крайние мы. Вот объясни, почему мы…