Чёрная Книга Reverse Falls
Шрифт:
Сейчас он сидел рядом с привалившейся к стенке Вэнди и осматривал её рану, накладывая перевязку. Как ни странно, оказалось не так плохо, как всё это выглядело. Ранение было не слишком-то глубоким, хотя и довольным длинным, всё-таки, как понял Гидеон, орудовал гремоблин не своей здоровой лапой. А Робби, вызывая этим смех Вэнди, напевал себе под нос:
– Глицин, валин, лейцин, изолейцин и аланин. Ряд алифатический – кольца не разглядим!
С кольцом аминокислота – лишь у людей пролин. И все мы, все мы из белка.
Две гидроксильные группы – серин и треонин. А если серу ищем – цистеин, метионин!
Основные у нас идут лизин и гистидин.
Триптофан, тирозин, фенилаланин! Аспарагиновая, глутаминовая – кислоты увидите живо вы.
Чтоб амиды отыскать, аспарагин нам надо взять! Глутамин сгодится тоже! И все мы из белка!
В общем песенка получилась довольно забавной, хотя сомнительно, чтобы кто-то полностью понял её. Зато Вэнди, мило и глуповато расхохотавшись, обхватила его за плечо здоровой рукой и, притянув к себе, поцеловала. Ну да, зашкаливающий уровень адреналина. Гидеон сразу же попытался изобразить своё отсутствие в этом помещении, начав интересоваться вещами с другой стороны комнаты. Там как раз сидела Пасифика, у которой были примерно такие же стремления в данный момент.
– Стоп, – сказала она, подскочив и заглянув в проём двери, – там же лежали несколько…
Да, действительно, как раз возле клетки гремоблина лежали двое человек. Подойдя поближе, он понял, что это была молодая семейная пара, лет этак за двадцать. Они, не двигаясь, лежали на полу, однако никаких следов ранений не было. Сотрясение мозга что ли? Гидеон попытался их растормошить, однако никакой реакции не было.
– Пайнсы, – он обратился к подошедшим близнецам, – что с ними такое?
На несколько секунд повисло тягостное молчание.
– Эм… – после пары секунд сказал Диппер, – тот, кто посмотрит в глаза гремоблину, видит свой самый страшный кошмар.
И тут же замолчал, оставив Гидеону возможность самому догадаться. И это было на редкость ужасно. Нет, правда, похоже, взгляд в глаза гремоблину закачивал в мозг человеку буквально гигабайты воспоминаний. И уже одно это может перегрузить человеку мозг, а учитывая то, что это не самые приятные вещи, такое ещё и адски болезненно.
И действительно, пощёлкав пару раз перед глазами, он увидел, что они следят за ним, но никакой реакции нет. Ну, кроме безусловных рефлексов. Чёрт. Чёрт, чёрт! Да, действительно, трудно придумать какую-то вещь, которая хуже, чем это. Да, они в состоянии овоща. Похоже, этот взгляд не только свёл их с ума, но и вообще…
– Гремоблин вырвался после того, как посмотрел им в глаза, – продолжил после паузы Диппер, – Я пытался их остановить, однако они полностью проигнорировали. Вот идиоты, у которых ни капли здравого смысла.
Да, действительно, большая табличка «Не смотреть в глаза!!!» была весьма недвусмысленна, а не заметить её было бы трудно. И, похоже, это для него что-то вроде подзарядки, благодаря которой он и смог выбраться. Ну, или клетка просто была не слишком-то надёжной, однако это сейчас уже не было важно.
– И что нам теперь делать со всем этим? – слабо спросила Пасифика.
Все тут же переглянулись и замолчали, раздумывая над этим. Близнецы обменялись одним из своих Телепатических Взглядов, а затем Мэйбл, неестественно сверкая глазами, достала нож. Гидеон, сразу же догадавшись, какой вариант решения проблемы они выбрали, подался вперёд, заслоняя пару от неё.
– Эй! Вы что тут такое хотите устроить? – спросил Гидеон, хотя в ответе не нуждался, – Это вообще-то…
– Я знаю, – могильным тоном ответила Мэйбл, – однако они, – она, кивнув, перевела
– Что? – присоединилась к Гидеону вскочившая и уже совсем не подавленная, а вполне себе разозлённая Пасифика, – Но ведь они ещё живы и…
– Да, живы, – перебил её Диппер, точно таким же тоном, как и сестра, – однако это уже не люди, они не просто потеряли память. У них вообще не осталось личности.
А затем ему коротко кивнула сестра. Гидеон поднял палец и начал рыться в кармане, в то время как сознание, несмотря на заявление логики, отрицало сказанное близнецом. Он такие вынул тот самый монокль, что носил с собой столько времени и посмотрел через него на лежащих на полу. И спустя всего пару секунд выронил его на пол и медленно отошёл.
Тут следует сказать, что всё то, что он видел в прошлый раз, за несколько дней ни капли не стёрлось из памяти. Да, при одном воспоминание о виде Пас через этот монокль становилось тепло на душе. Теперь же он посмотрел на них и не увидел ничего. Совсем ничего. Вернее, они были именно такими, какими и должны были выглядеть.
Да даже тот подземный склад, где они оборудовали убежище, выглядел монументально от ощущения тайн, что спрятаны там. А лес вокруг наверняка выглядел бы тёмным, объятым злом, но в то же время могущественным, подавляющим. Да, самые обычные вещи выглядели иначе. А тут – люди и… ничего. Да даже в кофеварке души больше, чем тут. Всё равно, что вглядываться до рези в глазах в бездну. Он не просто ничего не увидел, и, в каком-то плане, это было само Ничто. Нет, не чёрный вакуум, не чёрная дыра, а просто серое, безликое, безэмоциональное ничто. Пустошь.
Да они выглядели буквально как овцы, которым перерезали горло. Ну, если кто этого не знает, то овцу просто кладут на бок, быстро перерезают горло, после чего она, конечно, секунду дёргается, однако тут же перестаёт сопротивляться и просто лежит на земле, пока окончательно не истечёт кровью. Иными словами, это были просто безвольные – не побоюсь этого слова – туши.
В общем, это оказывает мозгобойный эффект, особенно, учитывая то, что описать эти ощущения было довольно сложно, хотя от контраста и опознавания насколько они далеки от понятия личности, у Гидеона начали холодеть пальцы, а к горлу подступать комок. Однако финальным, добивающим, штрихом было опознавание того, что он это, также как и вид Пасифики, не забудет никогда. Никогда это воспоминание не поблекнет и всегда будет таким же ярким, словно это всё разворачивается перед ним.
В общем, этого было бы достаточно, чтобы ударить по мозгам и какому-то рыцарю в сверкающих доспехах. Гидеон просто отошёл, уже поколебавшись в своём намерении противостоять близнецам и даже отчасти согласившись с их позицией.
– Это было бы просто милосердием, – Гидеон даже не был готов сказать – жаль ли ей или это просто расчёт, настолько она пыталась скрыть свои эмоции, – удар у сочленения черепа с позвоночником. Мгновенно и незаметно.
Гидеон на некоторое время выпал из окружающего мира, потому в дальнейшей дискуссии он не только не поучаствовал, но и даже не запомнил её. Вернулся из забытья в реальность, когда близнецы всё-таки согласились с Пасификой, которая уже не выглядела подавленной, а злобно вытянула шею и всем своим видом выражала крайнюю степень возбуждения. А именно, доставить их куда-то в город, оставить, пока кто-то не найдёт, а дальше их уже будут должны поместить в больницу. Хотя, он не сомневался, что если бы дело дошло бы до крайней точки, то Пасифика встала бы горой.