Черная кошка в темной комнате
Шрифт:
Про Ларису и ее проблемы Никита разговаривать не желал.
Что еще? Снег сегодня необыкновенно холодный и мокрый, не правда ли? И темнота такая темная… Разговоры о погоде — не мое амплуа.
Вот и мой подъезд. Никита затормозил.
Так ничего и не придумав, я сухо поблагодарила за приятно проведенный вечер и дернула ручку.
Дверца оказалась заблокирована.
— Никита? — напомнила я.
Мужчина медленно повернулся. Кошачьи глаза смотрели на меня в упор, и я впервые подумала, что кошка, какой
— А приглашение на чашечку кофе?
— Ты на него рассчитывал? — удивилась я.
— Почему нет?
— Ну, как тебе вариант, что я не приглашаю на кофе чужих мужей?
— Не прокатывает.
— Почему? — всерьез озадачилась я.
— Потому что ты не ханжа. Потому что ты умная девушка и прекрасно понимаешь, что такое наш брак с Ларисой. Наконец, потому что ты давно одна, а я тебе нравлюсь. Как тебе такие аргументы? — вкрадчиво спросил он, улыбаясь и щурясь.
— Не убеждают.
— А так?.. — Никита притянул меня к себе, наклонился. Посмотрел в глаза долгим взглядом. Вопрос в нем был. Но не «да?» или «нет?». Его зеленый взгляд спрашивал прямо и откровенно: «Долго еще ты будешь отрицать очевидное?»
Уже перестала…
Его поцелуй был нетерпеливым: он немедленно попытался разомкнуть мне губы, а рука уже дергала застежку куртки. Похоже, чашка кофе неактуальна, все будет прямо здесь. Вопрос — хочу ли я этого? И пять секунд на размышление. Потому что с такими темпами он разденет нас обоих раньше, чем я успею маму позвать.
А потом я не смогу сопротивляться. Да и не захочу. Есть предел, за которым править начинает тело, а мозг садится в повозку, не больно-то интересуясь, куда и зачем его везут… И этот предел был опасно близок. Все же этот мужчина мне нравился.
Тогда в чем дело? Почему? Ведь не из-за Ларисы же, в самом деле?..
— Ну, — подтолкнул меня Никита, — Полина… Пусти же меня! Ты ведь этого хочешь.
— Нет. Это ты меня пусти, — я отстранилась, выравнивая дыхание, и постаралась привести в порядок одежду.
— В чем дело? — по-настоящему удивился он, — Неудобно? Я же сразу предлагал пойти к тебе.
— Нет, — я помотала головой, приводя в порядок заодно и мысли, — дело не в этом.
— А в чем?
— Все просто, Никита. Ты — не он, — сказала я и поняла, что ни на йоту не соврала. Это была именно та, истинная причина. Хуже того, теперь я абсолютно точно знала, почему ушла от Андрея.
— Не — кто? Кто этот «он»?
— А вот этого я как раз и не знаю, — я посмотрела на Никиту без всякой неловкости и мягко улыбнулась, — Печалька, правда?
— Тебе самой доктор нужен, — буркнул он. Щелкнул блокиратор, дверца открылась, выпуская меня в промозглый зимний вечер, и мое зеленоглазое наваждение осталось в прошлом.
Подозреваю, что навсегда.
Дорогие друзья,
Ваша Татьяна Матуш.
Глава 8
Неделя прошла спокойно. Я провела несколько удачных консультаций, сходила на примерку. Лариса не объявлялась и не звонила. Никита тоже пропал, но я его и не ждала. Морок развеялся. Правда, свое обещание на счет IT-шников он сдержал, прислал ребят. Те поковырялись в компьютере, переглянулись и объявили моего маньяка гением. Да я и не сомневалась, что с ай-кью у него все в большом порядке, хоть крыша и гуляет сама по себе.
В четверг забежала к профессору. Он был увлечен свежеприобретенной мультиваркой и взахлеб рассказывал, как за час приготовил в ней куриный филей. Я скромно промолчала о том, что сделаю то же блюдо за 15 — 20 минут при помощи ножа и сковородки обыкновенной, чугунной. Что за нездоровая страсть к полной самостоятельности? Неужели до сих пор жену не забыл? Так это уже диагноз. И, между прочим, довольно легко лечится. Я бы взялась… В общем, жизнь налаживалась. Если бы не жестокие мигрени, я бы ей вообще наслаждалась. Люблю, когда все спокойно, предсказуемо, без стрессов.
Должно быть, я сама себя сглазила.
Потому что вскоре моя распрекрасная спокойная жизнь сначала полетела под горку с ветерком, потом пошла юзом, а потом вообще сковырнулась с дороги в кювет и встала на крышу!
А началось все с безобидной почтовой квитанции на бандероль. Я забрала ее из ящика по дороге на работу.
Когда меняется погода, хочется либо умереть — либо убить кого-нибудь. Просто, чтобы стало полегче. Я знаю, что глотать обезболивающие пачками — не выход. Но и терпеть это издевательство никаких сил нет!
В очередной раз обвинив себя в слабоволии, я растворила порошок, выпила большими глотками, морщась даже не от горечи, а от того, что опять проиграла это сражение банальной мигрени. И уже через пять минут почувствовала, что мне снова хочется жить.
…Бандероли я ни от кого не ждала. Полученный пакетик оказался размером с ладонь, и отправлен был, если верить адресу, из соседнего городка. Наверное, будет совершенно лишним говорить, что знакомых там у меня не было. Если не считать Игоря Босого, с которым я впервые увиделась уже после того, как он отошел в мир иной.