Черная кошка в темной комнате
Шрифт:
— Но что-то она успела сказать?
— Да почти ничего!… «Ой, мама, я тебе такое расскажу! Только Анне не говори! Она же болтушка! А это пока секрет!» И убежала. Она собиралась рассказать мне все перед отъездом.
— Как интересно. Значит, у Эльзы Валентиновны был секрет. И она бы выболтала его, но не успела. Ее убили. А при чем здесь тогда Мамонов?
— Вы милиция — вы и думайте!
Роза Марципановна вновь заняла круговую оборону. Ненависть к зятю теперь удвоилась -ведь она не могла больше пользоваться его деньгами.
— Хорошо,
— Нет. Не знаю.
— В ее блокноте записано, — тихо сказал Валентин Тлюстенхабль, внимательно прислушивающийся к разговору.
— Вечно ты лезешь! — одернула его жена.
— Но Роза! Мы должны помогать следствию.
— Где блокнот? — спросил Алексей.
Валентин Тлюстенхабль ушел в спальню и вскоре вынес оттуда ежедневник. В дорогом кожаном переплете, с тиснением на обложке: «Э. М.»
«Я не имею права его изъять, — подумал Алексей. — Без понятых. Провести официальную процедуру? Согласно букве закона? У меня на всю эту канитель просто нет времени». Он тяжело вздохнул и открыл ежедневник. Все записи были в идеальном порядке. У Эльзы Валентиновны оказался крупный детский почерк. Она делала массу грамматических ошибок, зато не делала помарок. Алексей быстро нашел все, что ему было нужно: «остролог» приходился на букву «о», психотерапевт, как ни странно, на «п». Телефоны и адреса.
Переписав оные, ежедневник он все-таки вернул. Оперативно-розыскные мероприятия по этому делу проводят другие. Вот пусть они и изымают. Но что-то не торопятся. Правильно: куда им торопиться? Они отрабатывают версию «убийство на бытовой почве». В роли главного подозреваемого выступает супруг. Доказать, что убил он, гораздо проще, нежели отследить все контакты Эльзы Валентиновны за последние, скажем, полгода.
— Я не прощаюсь, Роза Марципановна, — сказал Алексей, открыв входную дверь.
— Не надейтесь: заявление я не заберу! Давно пора навести у вас порядок!
—У вас?
— В милиции!
— Вы будете наводить? — Леонидов прищурился.
— Общественность!
— Но в вашем лице? В депутаты будете баллотироваться?
— Да что вы себе позволяете!
— Звучит как оскорбление, да? Совершенно с вами согласен!
И Алексей повернулся к ней спиной.
— Я вас провожу, — сказал ему вслед Валентин Тлюстенхабль.
На лестничную клетку они вышли вместе.
— Моя жена — женщина прямолинейная, — вздохнул тесть Мамонова, поправив клетчатый фартук.
– Против нее надо действовать хитростью. К примеру, надо сказать: «Иди, жалуйся. Пиши, звони». Тогда она назло никуда не пойдет.
— Сомневаюсь. Кстати, как вас угораздило на ней жениться?
— Я сам этого не понял. — Собеседник развел руками. — Осторожный, неглупый человек, мой зять, -и тот попался. Женился же он на Элечке. Мои женщины… — Он с опаской оглянулся
— Значит, ненависти к зятю вы не испытываете?
— Сила — несчастный человек. Когда я видел его в последний раз, он был измучен и болен. Я тоже когда-то крепко пил. — Валентин Тлюстенхабль тяжело вздохнул. — Но потом понял, что это не выход. Посмотреть вокруг — так получается, что с тобой случилось далеко не самое страшное. Вот теперь случилось, когда умерла младшая дочь. И теперь уж мне вряд ли дождаться внуков. Остальное пустяки. У моей жены, кроме недостатков, много неоспоримых достоинств. Она замечательная хозяйка. Рачительная, энергичная женщина. Готовит, стирает, убирает, делает ремонт в квартире. Пробивная, чего у меня уж точно нет. Она достанет любую справку, добудет любую бумагу. Кричит, да. Но если с ней не спорить, не давать ей повода… Элечка со временем стала бы такой же, как ее мать.
— Вот этого он и боялся! Ваш зять. Скажите, а с вами младшая дочь не делилась секретами?
— Нет. Она равнодушна к мужчинам. Была. Даже к отцу. Но насчет любовника я бы с такой уверенностью не говорил. Что его не было.
— Почему?
— Я нашел книги… в ванной комнате. У нее привычка с детства: читать, лежа в ванной, наполненной пеной. Мать всегда на Элечку ругалась, говорила, что она портит книги. Но она все равно читала. Я нашел… — Он тяжело вздохнул. — Переводные любовные романы. Глупые, слезливые. Сказки, одним словом. Так вот: там пометки. На полях. А некоторые фразы подчеркнуты.
— Она конспектировала переводные любовные романы?!
— Согласитесь, что это неспроста.
— А цитаты мне не подберете? Какие именно мужчины ее интересовали? Цвет глаз, волос? Что высокие, я уверен. А черты характера? Впрочем, они все одинаковы в этих романах. Умный, красивый, сильный, добрый. Хороший спортсмен, преуспевающий бизнесмен. В крайнем случае адвокат. Это опустим. Давайте внешность.
— Я попробую.
— Валя! — раздался из-за двери отчаянный крик Розы Марципановны. — Где ты там?!!
— Пошел, — покорно сказал Валентин Тлюстенхабль.
На прощание Алексей крепко пожал ему руку. Выйдя из подъезда, сверился с записями и решил, что в первую очередь надо навестить психотерапевта. Василису Ивановну. Ее офис расположен гораздо ближе, чем офис астролога Венеры… Гелиевны? Прекрасное имя! Прекрасное! С таким именем надо работать только астрологом! Хотя астролог — это не профессия, а призвание.
Итак, он ехал к психотерапевту. Тайна Эльзы Валентиновны не давала покоя. И Мамонов сказал: глупышка могла выболтать секрет, даже не догадываясь о том, что кого-то подставляет. Мать не знала о тайне. Вернее, не успела узнать. Но Эльза Валентиновна наверняка исповедовалась своему психотерапевту.