Черная кровь
Шрифт:
— Кто там?
— Ньерин, — ответил вампир просто. — Энри, ты просто обязана меня впустить.
— Зачем? — поинтересовалась Энринна неожиданно. — Ты ведь уже знаешь, что я выхожу замуж, Сильванна говорила, что ты собираешь сведения об этом. Мы все равно не сможем больше быть вместе, нам не о чем говорить, Ньер.
Ньерин услышал шоркающие шаги в нескольких метрах от себя.
— Срочно, Энри! — шепотом попросил он. — Пожалуйста.
И Энринна распахнула дверь. Выглядела она взлохмаченной и очень расстроенной,
— Говори.
— Потом, — быстро произнес Ньерин и шагнул вглубь комнаты.
И почему в последнюю секунду ему показалось, что там, в конце коридора, блеснули два зеленых огонька, похожие на малахиты?
Нет, это ночь, определенно, была… необычной.
Ненормальной.
Энринна захлопнула дверь и вновь заперла её на замок, а после вопросительно посмотрела на Ньерина. Вампир тоже стал ее разглядывать, будто видел в последний раз — ее волосы, руки, серое повседневное платье, которое она так и не сменила на ночное, и только сейчас понял, какую глупость совершил, подставил свою любимую виру.
— Энри, я… — произнёс он охрипшим голосом. — Я должен кое-что тебе сказать.
— Говори, я тебя слушаю, Ньер.
Ньерин покачал головой, отгоняя разные глупости, которые лезли к нему в голову, и, собравшись с мыслями, объявил:
— Я совершил что-то очень непоправимое.
— Что? — спросила Энринна тихо, разглядывая его встревоженное лицо большими небесными глазами.
— Энринна, я… Я хотел, как лучше. Но, ты же понимаешь, мы сейчас живем в таком мире, где «как лучше» быть не может. Энри, я… убил Ардиана. Кажется.
Кажется!
Энринна ахнула и переспросила, хватаясь за стол, чтобы не упасть:
— Убил Ардиана?
Ньерин молча кивнул.
— Ты убил Ардиана? — все ещё не могла поверить Энри. — Но зачем… Почему… Как?!
— Я обязательно расскажу все это тебе, но позже. А сейчас нам нужно идти, Энри. Бежать. В лес. Неважно, куда, главное, чтобы нас не поймали. Мы сможем спрятаться у магов…
— Нам? — единственное, что спросила Энринна.
Ее глаза, кажется, стали ещё больше.
И Ньерин, собравшись с силами, попытался все объяснить:
— Я же знаю, что ты не хочешь идти замуж за этого мага. И я не хочу, чтобы ты страдала. Энри, скорее собирай свои вещи, нам нужно бежать.
Вира медленно покачала головой, а потом произнесла:
— Я бы смогла жить в браке с ним. Почему ты решил все за меня?
Ньерин замер, казалось, даже сердце его перестало стучать. Он спросил охрипшим от волнения голосом:
— То есть, ты смогла бы так просто быть его женой, его вирой?
— Если бы это было нужно — конечно. И это нужно, Ньер! Я не хочу вас подставлять. Если бы это дало вам право жить дальше — да, я смогла бы быть его женой.
— Но его уже нет.
— Как будто они не найдут другой способ нас уничтожить!
Фраза
Энри вздохнула и, еле перебирая ноги, направилась к окну, завешенному темно-синими шторами. Она чуть приподняла одну штору, и в комнату тут же проник мертвенный лунный свет.
— Ты предлагаешь мне бежать? — уточнила Энринна шепотом. Её сердце, в отличие от сердца Ньера, сейчас билось четко и очень громко; вире казалось даже, что Ньерин слышит биение ее сердца.
— Да, — также тихо ответил Ньер.
— Что же… — Энри резко развернулась и посмотрела на Ньерина. — Побежали. Что нужно брать?
— Я думаю, что… — начал говорить Ньер, но его перебили.
Там, в коридоре, раздались громкие шаги, и вампир, не медля ни секунды, подошел к окну, встав почти вплотную с Энринной, раздвинул шторы в сторону, давая лунному свету ещё больше проникнуть в комнату, и начал открывать окно.
Кажется, они взять с собой все-таки ничего не успеют.
И самое главное — свою любовь, свою искренность, свою душу — тоже.
***
Покинув комнату с лежащим в крови магов, Милилла направилась в прихожую. Там она накинула невесомую, но теплую шаль на плечи и вышла на улицу, тихо захлопнув дверь.
На улице явственно чувствовался холод, ветер пронизывал шаль насквозь, но виру это не страшило. У нее была цель — а цель, смешанная с предвкушением победы, греет.
Милилла шла прямо к Кровавому замку, не особо спеша и улыбаясь каким-то своим мыслям. Сейчас ей нужно было подойти к замку и встретить там кого-нибудь, желательно, из семьи княжеских кровей, чтобы кое-что им поведать.
Предательницей себя вира не чувствовала. Наоборот, она считала, что поступает благородно. Она смогла узнать, кто не соблюдает вампирские правила, и нарушитель должен был быть наказан. Милилла творит справедливость, а ведь эту справедливость так любит Владыка…
Стражники около входа в Кровавый замок внимательно смотрели по сторонам. Таких не проведешь, вот они как зорко сверкают глазами и напряженно держат руки на рукоятках меча, защищая покой своего Владыки.
Преданные. Владыка всегда ценил таких.
А её, Милиллы, мама таковой не считалась. Она случайно буркнула что-то важное магам, те маги передали другим магам, а те — остальным… Виновницу, распространяющую секретные сведения, нашли и наказали. Повесили.
Жестоко. Очень обидно. Особенно Миллиле, в возрасте десяти лет оставшейся без матери.
Но с другой стороны… В действиях Владыки виднелась и справедливость, так им ценимая. Может, если бы нынешний и все предшествующие Владыки были бы мягкохарактерными, прощающими, то вампиры бы давно подохли, как отощавшие от голода и холода собаки.