Черная мантия. Анатомия российского суда
Шрифт:
Прокурор: «Вам известно, когда они съехали?»
Гурина: «Нет, дверь открыла, позвала — нет никого».
Прокурор: «Вам известно, что в Жаворонках проживал Чубайс?»
Гурина: «Конечно, об этом всему миру известно».
Прокурор: «Дорога, по которой ездил Чубайс, где проходит?»
Гурина: «Рядом с домом, но всю дорогу из окна не видно, только кусочек».
Прокурор: «Вы лично не видели, как Чубайс выезжает на работу?»
Гурина: «Нет, я такого счастья не удостаивалась».
Прокурор: «Как Яшин объяснил, кто будет жить в квартире?»
Гурина:
Шугаев, адвокат Чубайса: «В квартире какие-то их вещи были?»
Гурина: «Две сумки были небольшие».
Шугаев: «Вы не спрашивали, что у них в этих сумках?»
Гурина удивленно разглядывает адвоката: «Вы как себе это представляете?»
Шугаев: «Как ребят звали?»
Гурина: «Два Алексея, Егор, Игорь…».
Шугаев: «О чем говорили?»
Гурина: «О детях, у кого-то из них дети были».
Шугаев: «Вы предупреждали о своем приезде?»
Гурина: «Нет, приезжала неожиданно».
Яшин: «Видели ли Вы в своей квартире оружие, боеприпасы, средства наблюдения, бинокли, кинокамеры?»
Гурина изумленно: «Нет, не видела».
Яшин: «Вы заходили в квартиру после взрыва?»
Гурина: «Да, в тот самый день. Я приехала, ребята смотрели новости по телевизору. Я им сказала: кто-то взялся за дело, а до конца доводить не умеет».
Разулыбался весь зал, даже адвокаты, как с одной, так и с другой стороны. Даже судья усмехнулась. Прокурор спрятал улыбку между листами уголовного дела. Бедный Чубайс! — вот истинная цена его популярности в народе.
Судья поспешила реабилитироваться за свою усмешку и строго вопросила: «Как же Вы посчитали возможным сдать квартиру незнакомому человеку, даже не спросив его документов?»
Гурина нимало не смутившись: «А у меня там брать нечего!»
Судья: «Как же Вы могли зайти в квартиру с неизвестным человеком?»
Гурина отважно: «А я и сейчас зайду».
Судья: «Вы не спрашивали, зачем Яшину квартира в Жаворонках?»
Гурина рассудительно: «Зачем я буду спрашивать? Это же неприлично! У каждого свое дело».
Судья: «Если квартира снималась для ребят, которые работали, то почему они днем находились дома?»
Гурина: «Сказали, что работают по очереди. Меняются, пилят лес. А один из них постоянно был дома, еду готовил».
Судья: «Можно их было принять за рабочих?»
Гурина оскорбилась за весь рабочий класс: «А чем это рабочий человек от других людей отличается?! Если у кого с деньгами плохо, вот и работает, почему бы нет».
Судья уточняет: «Рабочая одежда у них была?»
«Я не проверяла», — все еще недовольная классовым высокомерием судьи бурчит старушка.
Судья: «Вы не спрашивали того, который постоянно был в квартире и готовил пищу, на сколько человек он готовит?»
«Ну, неприлично же это спрашивать!», — Гурина назидательно повышает голос и с неприязнью смотрит на судью.
Впереди самое главное и сенсационное. Прокурор озвучивает допрос Гуриной на следствии: «Мы договорились о встрече с Игорем на следующий день и встретились с ним около 12
Явные противоречия в показаниях выпирали, как забродившее тесто из квашни. Принялись выяснять их причину.
Прокурор: «В показаниях Вы говорите, что машина, на которой Вас подвозил Игорь, была белая, госномер 443, а на суде — что эта машина была серая. Так какая она была?»
Гурина разводит руками: «Светловатая она была».
Прокурор: «Вы упомянули Егора в показаниях. Это кто?»
Гурина: «Ну, тот, который еду готовил».
Прокурор: «А водителя машины Вы рассмотрели?»
Гурина: «Нет».
Прокурор, осторожно намекая на внешность подсудимого Миронова, спрашивает: «Водитель был в очках или без очков?»
Гурина: «Не могу сказать».
Адвокат Чубайса, уже без намеков показывая рукой на Ивана Миронова, чья «Хонда», по версии следствия, была той самой автомашиной, что подвозила квартирную хозяйку, и номер она имела 443: «В ком из присутствующих здесь Вы узнаете водителя?»
Гурина категорично: «Ни в ком».
Михалкина, адвокат Миронова: «Вы автомашину с номером 443 хорошо запомнили? Опишите ее».
Гурина поджала губы: «Я в машинах не разбираюсь».
Михалкина: «Егор и водитель автомашины — это одно лицо?»
Гурина: «Нет».
Михалкина: «Посмотрите на моего подзащитного. Он похож на Егора?»
Гурина вглядывается в Миронова: «Думаю, нет».
Миронов: «В протоколе Вашего допроса есть фраза: «Я запомнила только фрагмент гос. номера 443». Это Ваши слова?»
Гурина молчит. «Фрагмент гос. номера» — явно не из ее лексикона.
Михалкина: «Вы подтверждаете свои показания в части: «Ключи от квартиры я отдала Егору, после чего Игорь вместе с водителем подвез меня до станции Жаворонки, и я уехала в Москву»?»
Гурина взрывается: «Да не говорила я этого! Когда я ехала на машине, откуда я тогда Егора знала! Ключи я отдавала Игорю. Один он был!»
Подсудимый Квачков: «Скажите, пожалуйста, Егор — это водитель или нет?»
Гурина возмущенно: «Нет! Ехал шофер, я его не знаю. Кроме Яшина я вообще там никого не видела и ключи я отдавала ему!»
Подсудимый Найденов: «Скажите, пожалуйста, текст протокола Ваших показаний на следствии — это действительно Ваши слова?»
Судья снимает вопрос, наставляя присяжных: «Оставьте без внимания слова Найденова. Это намек на то, что протокол допроса написан следователем».