Черная медведица

Бьёрн Нина

Через неделю родители Карими скрепили ее помолвку с Веграном.

Она была счастлива. Нет, она летала, парила. Ей казалось, что ее туфли не касаются земли. Вот теперь все будет хорошо! Вот теперь все будет правильно!

После свадьбы муж продал дом в деревне, и они переехали на новое место. Карими ждала мужа, как собачка. Доверчиво, радостно. Вглядывалась в лицо, ловила взгляды. И млела. Это ничего, что он не захотел жить с ней в одной комнате. Во многих богатых семьях принято жить раздельно. Ничего, что муж редко приходит к ней и часто ужинает один или с Мелифором. Муж занятой человек. У него много дел. Она будет ждать. И он придет обязательно.

Не сегодня, так завтра. Главное – вести себя скромнее. И руки держать под контролем. Ведь мужу не нравится, когда его слишком часто трогают. Она хорошо усвоила правила проживания. Не перечила, подчинялась во всем. Ловила каждое его слово. Не мозолила глаза, не вмешивалась в его дела, не лезла с объятиями. Карими старалась быть такой женой, какой он хотел ее видеть. Не хватало только наследника. Не выдержала она один единственный раз. Когда узнала, что он собирается идти искать Найрани. Напросилась с ним в поездку, надеясь, что хоть что-то сможет сделать. Быть рядом. Не упустить.

А еще через два дня отряду пришлось бросить карету, спрятав ее в овраге. И тогда путешествие для Карими превратилось в настоящий ад. Ей пришлось ехать верхом и ночевать под открытым небом на шерстяном одеяле.

Наконец, остался позади отряд. Медведица, Мелифор и еще четверо солдат ехали дальше, осторожно продвигаясь по горному лесу. А к утру следующего дня пришла пора и им разделиться. Они еще раз оговорили последние детали, назначили места для будущей встречи, и солдаты рассеялись в лесу. Медведица спешилась и сняла притороченный к седлу мешок с сухарями. Мелифор забрал поводья ее лошади, бросил короткое: «Удачи!» – и развернул коня.

Медведица осталась одна.

Когда силуэт Мелифора скрылся за деревьями, она бросила на землю свой мешок. Сделала шаг, второй. Побежала, на ходу срывая с себя одежду. Измученная ожиданием медведица вырвалась. Как расшалившийся медвежонок, она каталась по земле, бегала, встряхивалась, обнимала лапами стволы деревьев, терлась мордой о пни, зарывалась носом в листву, ловила насекомых, напугала пару бурундуков. В общем – веселилась. А потом, вернувшись в человеческий облик, валялась на солнышке, уставшая и абсолютно счастливая. Ощущала голой спиной земную влагу, мелкие камешки и колючие травинки.

Послеобеденное солнышко припекало грудь. В волосах застряли листья и комочки земли. Медведица подняла голые ноги и вытянула их пятками в небо. Стопы темным силуэтом выделялись на фоне звеняще-синего неба. Пошевелила пальцами и засмеялась. Раскинула ноги и руки в форме звезды. Она закрыла глаза, и звуки вокруг обрели для нее необычайную яркость. Мелодия леса разложилась на составляющие. И если сосредоточиться на одном звуке, то вся музыка обретала новое звучание. Это не те песенки, которыми веселили гостей в «Круге» заезжие музыканты. Это нечто несоизмеримо лучшее. Прекрасное. Чистое. Родное. И сейчас на первом плане яркую и задорную мелодию наигрывал где-то недалеко ручей. Медведица встрепенулась, вскочила на ноги и побежала на звук журчащей воды.

Наплескавшись в воде до дрожи в лапах, она обсыхала на берегу. Размазывала ладонями влагу по животу и наслаждалась. Наслаждалась, пока не наткнулась пальцами на рубец клейма на боку. Это отрезвило. Вернуло в реальность. И осознание этого придавило, пришлепнуло, словно мухобойкой зарвавшуюся муху.

Медведица отыскала свою одежду и напялила ее на еще влажное тело. Часть сухарей из ее мешка вытащили все те же бурундуки. Она собрала разбросанный по земле хлеб обратно

и двинулась в направлении щита.

Горная деревня Ару-Кечи

На камне возле реки сидела девушка. Юное личико обрамляли волнистые выгоревшие пряди, выбившиеся из плотной рыже-каштановой косы. Теплый камень приятно грел босые ступни. Яра окунала в реку свой легкий шарфик и наблюдала, как вода тут же начинает тянуть его за собой. Шарфик плыл на месте, виляя пестрым хвостиком.

Девушка искоса поглядывала за реку. Там на поляне виднелись две фигуры: мужская и женская. Они сидели на земле напротив друг друга. Каждый день они садятся там и проверяют щит, которым укрыта деревня. Они – держатели щита. Особые люди в деревне. От них зависит безопасность и спокойная жизнь всех жителей Ару-Кечи.

Раньше щит держал только мужчина. А три года назад появилась в деревне Найрани. Она стала хорошей помощницей держателю щита и хорошей женой брату Яры. Многие жители деревни обладали магическими способностями. Вот эти двое соткали своей энергией уникальный щит. Яра могла его чувствовать. Но создать что-то подобной мощи – это было для нее запредельно. Она не чувствовала в себе никаких особых способностей. И от этого немного завидовала. По-доброму.

Найрани она полюбила как сестру. А вот мужчина… Микан. Он был особенный. Яра расстроено вздохнула. Сидеть бы вот так же напротив него и делать одно с ним дело. Важное дело. Как замечательно, наверное, ощущать себя настолько полезной. Всего двое в деревне могут создавать такие мощные щиты. Ее брат тоже может, но его щит совсем небольшой и способен укрыть только его самого. Яре и это не под силу. Она может чувствовать потоки энергии, но она не различает разные ее виды. Только то, насколько мощный поток. Это ничто.

Украдкой она бросила взгляд на мужской силуэт. Сегодня ему не до нее. Яра отжала платок и спрыгнула с камня. Решила навестить дядюшку Кириана и тетю Улу. Раз уж Микан занят, то она утешится сахарными булочками.

Мужчина на поляне встрепенулся. Он открыл глаза и посмотрел на сидящую напротив молодую женщину.

– Ты почувствовала это?

– Да. Кто-то коснулся щита, – женщина потерла свои руки, снимая напряжение.

– Сильная энергетика.

– Возможно случайно наткнулся.

– Странное ощущение. Вроде зверь, а вроде и нет.

– Может, просто новый лось пришел или другой крупный зверь. Может, просто таких тут раньше не водилось.

– По ощущениям вроде на медведя похоже, – Микан снова мысленно посмотрел на поле щита. Незнакомец ткнулся в щит снова. Касание было плотным и сильным. Словно кто-то уперся в щит на полном ходу.

– Но ведь щит настроен так, чтоб пропускать животных. Почему в нем увяз этот медведь?

– Я не знаю, – пожал плечами охотник. Он встал с земли и отряхнул свои штаны. – Значит, чем-то это животное отличается от своих собратьев. Надо разведать.

Найрани тоже ощущала вибрацию энергетического полотна щита. Кто-то ломился в щит, распуская по нему волны своей энергетики.

– Не ходи один. Вдруг это животное опасно. Или их там много.

– Не пойду. Знаешь, приятно, когда кто-то за меня волнуется, – мужчина улыбнулся.

– Ты же мой друг! Конечно, я волнуюсь. А знаешь, я тоже пойду с вами, – Найрани вскочила с земли и принялась разминать затекшие от долгого сидения ноги.

– Ну уж нет! Айгир мне голову снесет, если узнает, что я позволил его драгоценной жене рисковать.