Черная метка
Шрифт:
Она побледнела. В глазах появился смертельный ужас.
– Что? – Марино сел рядом с ней на диван. – У тебя с этим проблемы? Хочешь сказать, что не поедешь в морг и не будешь присутствовать при вскрытии? Не желаешь выполнять свою работу?
Он передернул плечами, встал и начал расхаживать по комнате, то и дело качая головой.
– Да, надо признаться, зрелище не для слабонервных, это точно. У нее лицо похоже на котлету...
– Прекратите!
– А груди так изжеваны,
Глаза Андерсон наполнились слезами, и она закрыла лицо ладонями.
– Как будто кто-то не смог удовлетворить свое желание и взорвался сексуальной яростью. Настоящее садистское убийство на почве страсти. А если уродуют лицо жертвы, то тут кроются уже личные мотивы.
– Прекратите!.. – завизжала Андерсон.
Марино замолчал и изучающе посмотрел на нее, словно на математическую задачку на классной доске.
– Детектив Андерсон, – произнесла я. – Во что была одета заместитель шефа полиции Брей, когда вы пришли к ней вчера вечером?
– В легкую зеленую блузку. Вроде как атласную. – Ее голос задрожал, но она справилась с собой. – Черные вельветовые брюки.
– Что насчет обуви?
– Высокие сапоги. Черные. И черные носки.
– Какие украшения на ней были?
– Кольцо и часы.
– Какое белье, бюстгальтер?
Андерсон посмотрела на меня, и я заметила, что у нее течет из носа. Она говорила так, будто простудилось.
– Это важно для меня, – пояснила я.
– Про Чака – все правда, – сказала она, не ответив на мой вопрос. – Но это была не моя идея, а ее.
– Это идея Брей? – Я позволила увести допрос в сторону.
– Она перевела меня из полиции нравов в отдел по расследованию убийств. Хотела убрать вас как можно дальше, – обратилась она к Марино. – Она долгое время зарабатывала на таблетках и бог знает на чем еще, да и сама принимала много таблеток.
Андерсон снова переключила внимание на меня и вытерла нос тыльной стороной ладони. Я открыла сумочку и протянула ей салфетки.
– Она и от вас хотела избавиться, – прошептала Андерсон.
– Это было очевидно, – сказала я и подумала, как тяжело поверить, что человек, о котором мы говорим, превратился в изуродованные останки, найденные в задней комнате этого дома.
– Я знаю, что на ней был бюстгальтер, – продолжала Андерсон. – Она всегда его надевала, так как носила блузки с глубоким декольте или расстегивала верхние пуговицы рубашек. А потом наклонялась так, чтобы можно было увидеть грудь. Она все время это делала, даже на работе, поскольку любила наблюдать за реакцией.
– Чьей реакцией? – спросил Марино.
– Ну, люди всегда на нее реагировали. А кроме того, юбки с разрезом, которые выглядели обычно, пока она не скрещивала
– Чьей реакцией? – повторил Марино.
– Я ей все время говорила, что так одеваться неприлично.
– Скромному детективу нужна большая смелость, чтобы говорить заместителю шефа полиции, как нужно одеваться.
– Я думала, полицейские не должны видеть ее в таком виде и так смотреть на нее.
– Может быть, ты ревновала?
Андерсон не ответила.
– Спорю, она знала, что ты ревнуешь и злишься и это унижает и огорчает тебя, так ведь? Брей получала от этого удовольствие. Она такая. Заведет тебя, а потом смотрит, как ты мучаешься, и веселится.
– На ней был черный бюстгальтер, – сказала мне Андерсон. – С кружевами. Не знаю, что еще на ней было надето.
– Она тебя использовала как хотела, – заметил Марино. – Превратила тебя в наркокурьера, в девочку на побегушках, послушную собачку. Что еще она просила тебя сделать?
Андерсон начинала понемногу злиться.
– Заставляла мыть машину? Об этом ходили разговоры. Она делала тебя никчемной сумасшедшей подхалимкой, которую никто не воспринимал всерьез. Печально, но факт: возможно, ты была бы хорошим детективом, если бы она оставила тебя в покое. У тебя даже не было на это шансов, потому что Брей держала тебя на коротком поводке. Вот что я тебе скажу. Брей не сталд бы спать с тобой одной – ни за что на свете. Такие, как она, спят со всеми подряд. Они холоднокровные, как змеи. Им не нужно, чтобы их кто-то согревал.
– Ненавижу ее, – произнесла Андерсон. – Она обращалась со мной как со скотиной.
– Тогда зачем ты продолжала приходить сюда? – спросил Марино.
Андерсон смотрела на меня, как будто не слышала вопроса.
– Она садилась в кресло, где сидите вы. И приказывала готовить ей напитки, разминать плечи, руки и ноги. Иногда заставляла делать массаж.
– И ты делала? – воскликнул Марино.
– Она накидывала халат на голое тело и ложилась на кровать.
– На ту, в которой была убита? Брей снимала халат, когда ты ее массировала?
Глаза Андерсон сверкнули, когда она обернулась к Марино.
– Она едва прикрывалась! Я носила ее одежду в химчистку, заправляла ее вонючий "ягуар" и... Она надо мной издевалась!
Андерсон была похожа на ребенка, который злится на мать.
– Это точно, – сказал Марино. – Она издевалась над всеми.
– Но я ее не убивала! Не дотрагивалась до нее, когда она не просила меня об этом, как я вам уже рассказала.
– Что случилось прошлым вечером? – спросил Марино. – Ты зашла, потому что хотела повидаться с Брей?