Шрифт:
Тёмная эльфийка
Виреон не решила, когда она отправится в змеиное королевство, однако постоянно держала это в голове. То на задворках сознания, то постоянно на передовом потоке своих мыслей, однако нельзя было точно сказать, когда это случится. Темная эльфийка оглядывалась через плечо, ее свита всегда была с ней. Два теневых кентавра, восемнадцать сатиров и двадцать темных эльфов, все ее дети. За свои более чемсто двадцать лет Виреон Якорник произвела на свет около сотни потомков, но себя окружила самыми верными, да и просто теми, кто оставался в живых. Впрочем, на этот раз дело предстояло довольно простое,
Виреон часто выступала в роли парламентера, когда лесные эльфы отчаивались договориться со своими темными подчиненными. Далеко не все дома темных эльфов, да чего уж там и оркосов тоже, признавали власть лесных и уж тем более высших эльфов над другими феями. Когда гнев лесных эльфов переполнялся, они обрушивали всю мощь королевствафей на столь непокорных братьев и сестер, однако это случалось довольно редко. Все феи должны находиться в гармонии, точно так же, как и все фейские земли должны пребывать в ней. Эта мысль пребывала в голове любой феи, которая полностью отдавала отчет своим действиям, и не важно, кем она была, сатиром, менадой, темным эльфом или лесным. Виреон всегда считала так, она появилась на свет за сорок лет до рождения Айрен, одной из своих младших сестер, именно с такими мыслями. Кем она была до этого, Виреон не помнила, однако она возрадовалась телу темного эльфа. По прошествии целого века ей предоставили выбор создавать собственный дом или примкнуть к уже существующему.
Для нее выбор был очевиден, она мгновенно вступила под начальство Твизта Якорника своего любимого учителя. И Эолза Якорника, одного из своих лучших друзей, став третьей по старшинству в доме якорников, древним роде темных эльфов, который сейчас переживал возрождение.
Множество потомков готовые были нести слово Якорника на дальние острова, однако у них было не очень хорошо с дисциплиной. И Виреон, талантливая волшебница, но прежде всего дипломат и просто очень находчивая женщина нашла в этом свое основное поприще.
— Ну что, братья, договоримся? — С издевкой поговорил из большого цветка голос темного эльфа. — Хотя какие вы к имбалра, братья, насаждаете свои законы? Требуете передать нам ваш остров, наш остров, в ваши грязные цветочные лапы?
— Проваливайте! — Голос наверняка принадлежал какой-нибудь менаде. — Никакие мы вам не братья. Закидаем вас гранатами, будете знать, как навязывать мнение паршивых лесников.
Виреон выдохнула. Она послала вперед одного из кентавров, бронированного по самые глаза. Тот воткнул флаг в границу летающего острова, там, где они только что оказались. Слова повлекли за собой действие. Граната разорвалась в непосредственной близости, но доспех кентавра защитила и его самого, и Виреон, и ее небольшое воинство.
— Мать Виреон, давайте просто ударим по ним с тыла.
— Нет, Латас, успокойся, — сказала Виреон, осадив своего сына, по совместительству темного эльфа-дворянина, самого искусного из стрелков в своем отряде. — Латас, мальчик мой, помнишь, чему я тебя учила?
— Ни одной жизни не хватит пересказать все твои учения, о мать, — ответил ей Латас.
— Нет, самое основное.
— Сначала разговоры. — Латос на мгновение перестал быть серьезным, его прекрасное лицо стало почти детским,
— Правильно. Поэтому сейчас будет говорить мать Виреон. — Она до этого, парящая в нескольких сантиметрах над землей, опустилась на босые ноги и сделала еще два шага.
Неумела брошенные гранаты, она отбила простым
— Ну и чего вы добились, детки? — сказала Виреон, она уверенно шла вперед, в ее сторону попытались выпустить несколько стрел, волшебных разрядов, копий, кто-то даже бросил изогнутый меч.
Все это отлетало в сторону, высекая снопы искр под громкий гогот одного из кентавров и спокойную тихой льющуюся речь Виреон.
— Вот смотрите, сейчас у вас есть выбор. Вы думаете, что вы можете либо умереть в бою с нами, либо прогнать нас каким-то неведомым образом.
Сколько вас здесь? Двадцать? Тридцать? Даже если сто, два воина темных эльфов, что стоят у меня за спиной, стоят сотни таких отрядов, как ваш.
Вы ничего не добьетесь, и неизвестно, где родитесь вновь. Возможно, это станет снова неуютный остров под покровительственным оком какого-нибудь лесного эльфа, который будет указывать вам жить.
— Хватит болтать, старуха! — Тут же ей на перерез выскочил темный эльф, волосы ирокезом топорщились у него на голове, он тыкал ей клинок практически в лицо, громко сопел, его красивое лицо было искажено гневом.
–
Льешь нам в уши какую-то ересь, лесные эльфы управляют нами, мы их рабы, ты слышишь, рабы? Ты раб, твой кентавр раб, мы все здесь.
— Ты себя-то слышишь? — Виреон спокойно положила ему ладонь на плечо, она была на целую голову выше ростом, чем мятежник. Взгляд ее огненно-красных глаз заставил темного эльфа мятежника сделать шаг назад, однако он не опустил кинжала, держа его не как темный эльф, а как отчаявшийся пират. В замахе лезвием вперед. — Просто послушай, что я сейчас скажу. Вы, конечно, можете с нами подраться. Скорее всего, вы действительно подеретесь с нами. Те, кто этого очень хочет, можете даже умереть, и не один раз. Поверьте, я умею воскрешать моих воинов очень-очень быстро. Но вы не усвоите главного. А что потом? За чередой смертей будет следовать точно такая же череда жизней, смертей, угнетения. Рабство у вас в голове. Вот здесь — Виреон дотронулась до лба темного эльфа, и тот вздрогнул, он раскрывал рот, как морской гад, выброшенный из воды и еще не перестроившийся с дыхания жабрами на легкие. — А теперь я предлагаю вам простое решение. Нет, совершенно не сдаться. Я предлагаю вам вступить в дом якорников.
— Мы потеряем территории, — уже менее уверенно проговорил темный эльф мятежник.
— Территории, а у вас есть эти территории? Заявлять о территориальном праве можно тогда, когда ты можешь контролировать данную территорию.
Пять высоких деревьев, две рощи, небольшое озерцо, где купаются ваши женщины. Кстати, как часто они купаются? Нам, феям, стоит это делать три раза в день. А когда идет военный конфликт, вряд ли у них получается делать это чаще, чем раз в неделю.
Где-то вдалеке гневно кашлянула менада.
— Нет, я, конечно, не хочу сказать, что от ваших женщин воняет. — Виреон полузакрыла глаза. — Просто хочу уверить вас в том, что на территории якорников над вами никто не будет довлеть.
— Что вот так вот просто поганые лесники позволят нам жить здесь и не будет никакой кары?
— Ты лжешь, — крикнула менада. Она выступила вперед. Виреон с досадой заметила неприглядность ее одежды. Где-то она была просто прикрыта шкурами, где-то наскоро за штопанными элементами доспехов. Видно, что мятежники сопротивлялись не один месяц.