Черная невеста

Вербинина Валерия

– Простите, сэр, – с достоинством промолвил Мэтью, поправляя очки, – но, по-моему, он делает работу правосудия. Вы же сами сказали, что у Мари Пеллетье не было никаких шансов добиться осуждения людей, которые убили ее семью, а что до Инмэнов, то всем отлично известно, что их вообще оправдали, хотя улики казались неопровержимыми.

И он воззрился на Хантера, не без трепета ожидая, какой ответ тот ему даст.

– Сколько вам лет, сержант? – мрачно спросил инспектор.

– Двадцать шесть.

– Я не буду пускаться в рассуждения о правосудии

и справедливости, – сказал Хантер, дернув щекой, – на этих темах ломались головы и поумнее, чем моя. Подумайте лучше вот о чем: готовы ли вы сами, лично вы, прикончить человека за то, что он преступил закон? Вы ведь жили в одной деревне со Смитами, – добавил инспектор, оживившись, – допустим, вы бы узнали, кто они на самом деле. Стали бы вы напрашиваться к ним на кофе, чтобы отравить их стрихнином? А?

Мэтью долго молчал, но в его лице что-то дрогнуло.

– Если бы я узнал, кто они… Я бы сразу же сопоставил отъезды Смита с исчезновениями людей. И я бы без промедления арестовал его вместе с женой.

– Вот видите, – удовлетворенно промолвил Стивен. – Вы бы стали действовать по закону. Вы бы не стали травить убийцу, даже если бы у вас была такая возможность. Тогда какого черта вы защищаете того, кто решил, что имеет право вершить самосуд? Помните, Бренард: да, преступник может вызывать понимание и где-то даже симпатию, но это все равно ничего не меняет, потому что мы находимся по другую сторону. Мы – закон, каким бы несовершенным он ни был. А если мы забудем об этом и перейдем на сторону преступника, что произойдет? Правильно: мир рухнет.

Когда Мэтью Бренард вышел из своего бывшего кабинета, он ощущал не то чтобы реальное головокружение, но, скажем так, головокружение умственного типа. Лондонский инспектор, раньше представлявшийся ему личностью довольно примитивного склада, высказал чрезвычайно мудрую мысль. Закон есть закон, и убийство есть убийство, несмотря ни на что. А раз так, надо отбросить эмоции и…

И тут Мэтью побледнел и попятился, потому что перед ним стояла мисс Тротт.

– Лесли видела, – без всяких околичностей сообщила старая дама.

– Лесли? Дочка… э… мистера Тэнкла?

– Браконьера Тэнкла, – поправила мисс Тротт. По неписаным местным законам браконьер назывался «мистер» крайне редко и только в исключительных обстоятельствах. – Она видела его.

– Кого?

– Того, кто убил Смитов.

– Мисс Тротт…

– Он приехал на старой машине. Развалюха, почти колымага. На дороге недалеко от дома машина остановилась, словно сломалась. Лесли видела, как он вышел из машины и постучал к Смитам. Он был в черном плаще.

– Когда это было?

– После наступления сумерек.

– И что Лесли делала в такое время возле дома Смитов, а?

– Она околачивалась в лесу неподалеку, ждала своего дружка. Его папаша тоже браконьер, – обличающе прибавила мисс Тротт. – Каждому лягушонку по жабе, известное дело. Но вам она, разумеется, скажет, что смотрела на луну и думала о вечности.

– Мисс Тротт…

– Да,

я прекрасно знаю, как вы мне благодарны за помощь, – отрезала старая дама, не давая Мэтью передышки. – Но это мой долг. Эти… эти нелюди обманули всех, в том числе и меня. Прикидывались такими приличными, такими нормальными. Мне уже тогда надо было сообразить, что все совсем не так. Это как старинный фарфор: если на нем нет хоть одной крошечной трещинки, он наверняка поддельный, – торжествующе заключила она.

Пока в Сент-Джордж-Хиллз сержант искал Лесли Тэнкл, пока допрашивал ее, пока Сайкс обходил гостиницы, пока Стивен допрашивал Лесли вторично и еще более подробно, в Лондоне Ксения в легком замешательстве перечитывала газеты. Заголовки были один краше другого: «Тайна пропавших девушек раскрыта», «Суррейские вампиры», и, наконец, «Без всякого прискорбия извещаем». Автор последней статьи оказался наиболее осведомленным по поводу череды странных некрологов и ухитрился даже взять интервью у дворецкого покойного Хэйли. Тон статьи не оставлял сомнений в том, что если правосудие оказалось бессильно, то кому-то приходится поработать за него. «Если вы совершили убийство и ушли от наказания, – патетически восклицал автор, – не поленитесь заглянуть в почтовый ящик! Как знать, вдруг там уже лежит некролог с датой вашей смерти?»

…Секретарша доктора Дэйви дочитала статью, пожала плечами и стала разбирать почту. Так, письмо от какого-то знакомого, приглашение на бал, просьба о денежном вспомоществовании, а это что? Секретарша разрезала конверт, извлекла оттуда отпечатанный на машинке текст в черной рамке – и ее выщипанные брови полезли вверх.

Через несколько мгновений она уже была в кабинете у своего босса и (по совместительству) любовника. Обычно женщины не летают на каблуках, но сегодня, похоже, секретарша стала исключением, подтверждающим правило.

– Алекс! Алекс! Это пришло только что… Ты читал газеты? Этот ненормальный хочет тебя убить!

Доктор Дэйви брезгливо выпятил нижнюю губу и взял листок в черной рамке из ее рук. Мистер Дэйви был невысок и совершенно лыс, с мясистым желтоватым лицом и жесткими складками у неожиданно сочных пухлых губ. Какое-то время он перебивался в качестве терапевта, но потом нашел себя в совершенно иной области, к которой медицина имеет разве что отдаленное отношение. Испугать его было нелегко, и ко всему в жизни он привык относиться с изрядной долей иронии.

– О господи, Герда… Ты суетишься, как курица. По-моему, это все выдумки полиции. Посмотри, меня тут обвиняют в том, что я торгую наркотиками и стал причиной смерти многих людей. Точь-в-точь как мне сказали когда-то в полиции, практически слово в слово. Они тогда очень хотели сцапать меня и засадить за решетку, но я оказался им не по зубам.

– Это не полиция! – простонала его собеседница, теряя голову. – Это… как его назвали в статье? Мистер Возмездие, да! И он хочет тебя убить! За то, что из-за тебя погибли люди!