Черная невеста
Шрифт:
— Я должен был обратить на это внимание, — покаялся Часовщик, — но был полностью поглощён другим и абсолютно упустил этот нюанс из виду. Только теперь, начав анализировать запах, я вспомнил, где и в связи с чем его встречал.
Равианикиэль объявился на четвертую ночь, ознаменовав своё краткосрочное посещение лагеря крупной кражей еды из запасов наставников. Те были буквально взбешены подобной наглостью и попытались найти крайнего, начав, естественно, с меня. Как выразился Арион, я была первой кандидаткой на это мерзопакостное деяние.
— Я этого не делал, — скривилась я, осознав
— Где ты был в эту ночь с полуночи до утра? — не отставал Арион.
— Спал, естественно.
— Соседи могут это подтвердить?
— Вот у них и спрашивайте, если вам недостаточно моего слова! — взорвалась я, оскорбленная подобным недоверием.
— Дарк, не обижайся. Но мы все прекрасно знаем твою слабость к ночному воровству еды.
— Однако это не повод, чтобы предвзято относиться ко мне! — охваченная обидой и злостью, выкрикнула я и бросилась вон. Я бежала, не разбирая дороги, перепрыгивая через костры, а порой, и занятых своими делами учеников. Углубившись в лес, я ещё долго не могла остановиться, пока, наконец, совсем не обессилила от бушевавших внутри эмоций и не бросилась ничком на мягкую траву.
Как это унизительно! Арион только делает вид, что заботится обо мне, а сам при первой же возможности подозревает во всех смертных грехах. Тоже мне, благодетель нашёлся! В Бездну такую доброту. Заботливым прикидывается, чтобы произвести на других впечатление, а на самом деле нужна я ему, как мертвая пиявка.
Постепенно я успокаивалась, однако открывать глаза и вставать абсолютно никакого желания не было. Но нужно, не то этот незваный опекун ещё чего доброго на поиски кого отправит. А потом, натянув на лицо маску лёгкой озабоченности, будет ещё и корить, что сбежала. Видеть его не желаю! Но ещё и поэтому нужно вставать и возвращаться.
Открыв глаза, я приподнялась на руках и столкнулась взглядом со спокойно сидящим на толстом корне дерева Равианикиэлем. Сердце ёкнуло, а внутри всё похолодело. Он видел. Он был свидетелем моей слабости. Вот джер! Какого он здесь вообще забыл? Он же должен был в Городе остаться. Так какого чёрта он припёрся сюда, да ещё и выслеживает меня? И тут до меня дошло: источник пришёл за платой. Как не вовремя!
Я поспешно села и отвернулась, проворчав:
— Чего уставился?
Голос ещё немного подрагивал после рыданий, и это плохо: нельзя показывать Равианикиэлю своё состояние. Я скривила губы в сардонической улыбке, подловив себя на этой мысли. Что толку сейчас прятаться? Он и так всё прекрасно рассмотрел и понял.
— Интересно. Ты такая живая, переполненная нерастраченными эмоциями.
— И что с того?
— Эмоции и сильные чувства для источников — первейшее зло.
— Это ещё почему? — Я, против воли заинтересовавшись, медленно повернулась к спокойному, как языческий истукан, мальчишке.
— Они мешают контролю энергии. Учись контролировать свои порывы, иначе проблем не оберёшься.
— Тоже мне, новый учитель! Ты пришёл за долгом, так?
— Ну, предположим.
— Так забирай и проваливай на все четыре стороны.
— Это не вещь,
— Послушай, я не настроена…
Равианикиэль едва заметно пожал плечами и небрежно бросил:
— Тогда приходи, когда будешь в настроении. Поговорим.
— Тогда уж лучше сейчас, — решилась я. Пусть сразу скажет, чего ему от меня нужно, чем мучиться неизвестностью. — Только давай подыщем место, где нам никто не помешает.
— Это вполне подойдёт. Впрочем, есть одно получше.
Источник соскочил на землю, схватил меня за руку и потянул за собой с такой силой, что мне не оставалось ничего иного, кроме как следовать за ним. По моим ощущениям, мы двигались как-то не так. Слишком быстро для обычного бега, но это совершенно не похоже на смятие пространства, как в случае с Люцифэ. Движение Равианикиэля было таким же естественным, как дыхание ветра на морском берегу, хотя подчас таким же неуловимым.
Спустя стигн пять, мы достигли конечного пункта. Им оказалась опушка леса, почти вплотную подступившая к краю обрыва. Впереди, как на ладони, лежал целый мир: дикий, непознанный, прекрасный мир нетронутой природы. Блестели блюдца озёр, затерянные в ковре вековых пущ, змеились отражением неба полноводные реки, вздымались буграми редкие холмы, далеко-далеко переходящие в укутанные снеговыми пуховиками горы.
У меня перехватило дыхание от увиденного, а на глаза навернулись слёзы. Я порывисто обернулась к Равианикиэлю и хотела поблагодарить его, но слова замерли в горле, не решаясь разбить эту звенящую тишину. Мальчишка же, увидев выражение моего лица, насмешливо хмыкнул и посоветовал:
— Ты ещё разрыдайся от умиления.
Весь мой восторг разом поник и померк. И обязательно было всё вот так портить? Однако Равианикиэль не обратил на моё внезапно помрачневшее лицо ровным счётом никакого внимания. Он потянул меня вниз, заставляя опуститься рядом с ним на траву прямо на краю обрыва.
— У нас как раз есть немного времени. Скоро ты узришь истинный триумф природы.
Так мы и сидели, не глядя друг на друга. Я всё ещё дулась за грубость мальчишки и испорченный момент восхищения. Равианикиэль просто молчал, с безмятежным видом глядя на раскинувшуюся внизу долину. Я тоже вскоре приступила к её более детальному изучению. Казалось, этот остров изумрудной зелени заключён в огромные ладони гор и лишь с нашей стороны земля будто приподнялась в мощном вдохе, да так и застыла, не смея сделать выдох и нарушить зыбкое равновесие.
— Это неповторимый уголок планеты, о котором вряд ли кто знает, — внезапно глухим голосом заговорил Равианикиэль. Я от неожиданности аж вздрогнула всем телом. Уж не померещился ли мне его голос? — Там встречаются редчайшие представители флоры и фауны, неизвестные на остальной территории. Природа и горы здесь необычайно богаты редкими минералами и другими интересными ископаемыми. Это, в свою очередь, сильно воздействует на тонкие уровни планеты. Странно, правда? Именно в этой долине находятся врата в Бездну, но существа с той стороны почти никогда не пользуются этим путём.