Черная папка. Илюха. Давным давно была война…
Шрифт:
Где-то я это уже видел…
– Илюха, где-то я это уже видел… даже скажу где: в партизанском отряде, - сокрушался Серый сидя на перевернутом ведре и чистя картошку.
– Терпи Серый, терпи… - вздохнул Илья.
– Ты-то чего вздыхаешь? Получил главное - тельник, теперь можешь обратно возвращаться… А мы даже по тельнику не получили, в детдомовском ходим… успеете, говорят.
– Серый, будешь умничать, поиграю в «Ивана царевича и серого волка».
– Это как? – удивился Серый.
– Да просто! Сяду на тебя и поскачем на передовую!
–
– Чем-то занимается… Он, между прочим, хитрый: Капличем не назвался… А мы - лохонулись – свои фамилии назвали… Хотя, ты тоже не свою – партизанскую. Значит, только я лохонулся…
– Зато все ордена будут твои!
– Да иди ты… Это вы все в наградах. А у меня – только «закрутки» на спине от фрицевских орденов, что на груди и одна «пендалька».
Вечером в домике, где располагалось подразделение разведчиков, появился Никита. Вид у него был уставший.
– О, халтурщик нарисовался, - полушутя – полусерьезно поприветствовал друга Илья. – То ли дело мы! Да, Серый? Все в боевой работе: картофана три мешка начистили, воды натаскали, камбуз помыли – почистили…
– Не смешно... – Никита моргнул и кивнул на выход, давая понять, что надо бы потрепаться.
Сели недалеко от плетня.
– Значит так… Немцы 17 июля прорвали фронт и идут на Сталинград. Из того, что помню, то приказ 227, который «Ни шагу назад», должен появиться в конце июля. Кажется, 27 числа, но могу ошибаться. Сейчас в сторону наступающих фрицев будет выдвигаться передовой отряд…
Передовой отряд моряков под командованием старшего лейтенанта Журина и политрука В. А. Богайчука, которому была придана рота автоматчиков, три противотанковых орудия, минометный взвод и отделение противотанковых ружей, поздно вечером 23 июля подошёл к уже занятому противником хутору Беляевский и окопался на окраине хутора на высотке...
Против моряков фашисты бросили два батальона пехоты и эскадрон кавалерии. Моряки выиграли первую схватку. Гитлеровцы потеряли около сотни солдат и офицеров. Отряд А. А. Журина отошел к основным силам бригады.
Утром, хорошенько выспавшись и позавтракав, в 8:00 24.07.42 фашисты начали движение вперед. Им было известно, что до передовых частей Красной армии еще километров 10-12, что и стало их ошибкой. Передовая рота мотопехоты немцев, встреченная дружным огнём моряков, была почти полностью уничтожена.
– Журин! Ты глянь, что стервецы, етить их мать, творят! Откуда они взялись, Гавроши хреновы! – начал возмущаться Богарайчук.
– Ты о ком, политрук?
– Да о пионерах, что Шарабарин с передовой забрал, чтоб не отсвечивали! Сбежали, засранцы! Куда полезли!!! Что творят… Что творят!!!
– Собственными руками придушу, если уцелеют! – поддержал политрука старлей, глядя в бинокль то на мальчишек, то туда, куда оттянулись фрицы.
– Иваныч! –позвал старший лейтенант старшину.
– Передай по цепи. Если фрицы их заметят, пусть наши аккуратно прикроют, постараются не зацепить.
– Понял, принял!
–
– Товарищ старший лейтенант! Да не впервой нам, мы же партизанские, не такое исполняли. Подумаешь, чуток оружия с поля боя собрали, да, ребя? – посмотрел на друзей Серый и продолжил, как о само собой разумеющемся. – А постреляли… Фрица я подраненого кончил, чтоб в спину не стрельнул. Он в траве прятался, в ногу был ранен…
Старший лейтенант, политрук и старшина перекинулись взглядами.
– Раненого? Чё? И даже не тошно? – высказал общее мнение о Сережке старшина.
– А вы видели, что они под Барановичами творили…?
– окрысился Сережка.
– Так я же сказал, что нам не впервой… Или вы думали, что мы свистим? Цену набиваем?
– Старшина! – скомандовал старлей и сделал резкий кивок в сторону мальчишек. – Возьми бойца и … забирай этих… с их трофеями, отведи к санчасти в леске… Чтоб их духу здесь не было!
– Есть! Курганов, со мной! – ответил старшина.
Только отошли, началась стрельба, немцы снова пошли в атаку. Почти всю дорогу шли молча. Первым не выдержал самый говорливый, Сережка, он обернулся к идущим в 10-15 шагах за ребятами бойцам:
– Товарищ старшина! Ну за что так с нами?
– За то… шевели поршнями – не нуди! И так тошно! Наши там … А мы тут прохлаждаемся!
Мальчишки шли, понурив головы: только они решили, что им поверили, что они могут, а тут … и главное – непонятно, что сделали не так!
Сзади застрочил пулемет, мальчишки привычно, на полном автомате, рухнули на землю, стали откатываться с места падения в разные стороны, засвистели пули: Илья, падая, увидел, как боец, будто споткнулся – упал ничком, старшину крутануло в левую сторону.
Оказывается, в атаку пошли рота пехоты фрицев, которая связала боем наш передовой отряд, и рота мотоциклистов, которая должна была отрезать обороняющихся от тылов. Вот 10 немцев на трех мотоциклах и оказались в нашем тылу – просочились… Они видели, как впереди шли мальчишки, которые несли оружие, а за ними солдаты. Вот солдат и срезали первой очередью, но мальчишки попадали в траву
– Jungs, aufstehen! – весело крикнул один из немцев, они даже не попытались встать с сидений мотоциклов…
– Серый, как ты так стреляешь? Ты же их почти всех, одной очередью уложил! Как тебя отдачей в кусты не уносит? Я только пару раз из снайперки стрельнул! – удивлялся Илья, складывая трофейное оружие в люльку одного из двух уцелевших мотоциклов.
– Не уносит… Только все плечо синее. Вот когда будешь стрелять из всего чего только можно и нельзя с лета 41-го, и у тебя так будет получаться… Опыт… сын ошибок трудных, и гений – парадоксов друг!