Черная папка. Илюха. Давным давно была война…
Шрифт:
Илья посмотрел на левое плечо – гимнастерка уже напиталась кровью, а порез, вроде бы, небольшой, видимо осколок, не пуля.
– Не заметил я совсем…
– Илюха, сейчас перевяжу! – разволновался Сережка. Достал бинт, стал его накладывать поверх гимнастерки.
– Так, боец, давай в тыл, с санитарами. – скомандовал капитан.
– Да меня чуть зацепило…- начал было Илья.
– Боец! Это приказ! – Фокин добавил в голос металла. – Не слышу ответа!
– Есть в тыл, с санитарами, товарищ капитан! – вздохнул Илюха. И обратился уже к другу. – Серый! Встретимся в Берлине! 2
Серый возвратился на позицию, что занимали разведчики.
– Где бегал? Илья где? – строго поинтересовался старшина. – Есть для вас задание!
– Товарищ старшина! Артиллеристам помогали… Илью ранило, отправили в санбат.
– Черт! Ты же из первого батальона прибыл, значит их окопы хорошо знаешь?
– Да, как пять пальцев!
– Тогда отлично… Коновалов! Сюда!
Пригибаясь к старшине и Сережке прибежал старший матрос Коновалов.
– Слушай меня, Коновалов, берешь с собой бойца, отправляешься к первому батальону и передаешь приказ на отход. Приказ от комбрига, передал капитан Шарабарин. Он, - старшина показал на Сережку. – Дорогу и местность знает. Выполняйте!
То, что первому батальону приходится очень туго, Сережка понял, когда увидел немецкий танк почти рядом с окопами…
Передать приказ не получилось. Сперва по Коновалову и Сережке застрочил пулемет. Они двигались перебежками, меняя направление, в 10-12 метрах друг от друга, а вот потом по ним ударил миномет. Недалеко от большой воронки их накрыло…
12 часов шел бой. Бригада уничтожила более 800 фашистов и 18 танков, а в бригаде осталось1182 человека, включая раненых.
30 августа, ближе к ночи, самый старший по званию офицер - командир артдивизиона капитан Фокин вывел из полуокружения остатки бригады в расположение частей 64-й армии. Он уже думал, что приказ 227 – это для него.
В 11 часов вечера 30 августа капитана Фокина вызвали на командный пункт армии. Выслушав рапорт генерал Шумилов нервно побарабанил пальцами по столу и сердито спросил:
– Я спрашиваю, где 154-я бригада?
– Бригада моряков, занимая рубеж обороны, героически сражалась до тех пор, пока ее не смяли танки противника… - начал было капитан.
– Капитан! Я спрашиваю, где бригада, а не как она сражалась! Почему бригада не отошла на новый рубеж? Капитан Фокин не мог понять, что ими было сделано не так:
– Товарищ Генерал! На отход на новый рубеж не было приказа, а самовольно отойти с позиции 154-я бригада не могла, пока была возможность сражаться, пока были боеприпасы...
– Капитан! В бригаду посылали трех офицеров связи с моим приказом об отходе! И приказ не дошел по назначению? Где комбриг - полковник Смирнов? Почему на докладе Вы?
– Товарищ генерал! Полковник Смирнов ранен…
– Понятно… - генерал снова побарабанил пальцами по столу, обдумывая решение. – Светлицкий! Пиши приказ! «Полковника Смирнова за невыполнение приказа об отводе 154 бригады на новый рубеж обороны… разжаловать в старшие лейтенанты! Исполняющим обязанности командира бригады назначить капитана Фокина.» Капитан, поручаю Вам
– Считаю, что старший лейтенант Колбасов способен командовать артиллерийским дивизионом.
– Так тому и быть! Занимайтесь комплектованием бригады!
– Слушаюсь, товарищ генерал! – капитан Фокин вышел из домика, где расположился штаб. Сегодня капитан стал комбригом…
В одной из землянок у стола, подсвеченном чадящим блиндажным фонариком сидели капитан Шарабарин и лейтенант Ивашов. Вид у обоих был не самый лучший: в грязных, рваных, со следами крови, кое-где гимнастерках, лейтенант с перевязанной головой.
– Саша, -начал Шарабарин. – сколько осталось ребят в разведроте?
– Вот список, раненые… - Ивашов немного помолчал. –Убитые… Коновалов с мальчишкой пропали без вести.
– Каким мальчишкой? Где?
– С Сережкой Партизановым, тем, что помельче. Пошли первому батальону передавать приказ на отход…
– Понял… Первый батальон… - Капитан покачал головой. – Их отрезали и окружили. Оттуда никто не возвратился. И стрельба прекратилась еще до нашего отхода.
– Что писать родным? Погибли или пропали без вести?
– Подождем чуток, недельку… Может объявятся, ведь ребята обстрелянные, опытные, малой, так вообще – партизан – по фрицевским тылам ходили. А если нет, то – погибли. Не поверю я, что они сдадутся.
– Принял, товарищ капитан. Подождем…
Элеватор.
Санитарный поезд дошел до станции «Сталингад -2» 2-го сентября. Там раненых высадили и стали готовить к переправе на другой берег. Город был разрушен бомбардировками. Обозы с ранеными двинулись мимо выгоревших домов по Рабоче-крестьянской улице, там, в суматохе, Илья и слинял… Он так и не отдал свою «СВеТку» - настоял, что это его личное снайперское оружие и никому его не сдаст. От него и отстали – других проблем и забот хватало. Вот такого его, красивого, когда уже темнело, и повязал патруль 64-ой армии.
– Боец, стоять! Кто такой? Документы! – потребовал старший патруля.
«Опаньки… А вот чего у меня нет, так это документов!» - подумал Илюха.
– Товарищ старшина, - начал Илья, а патрульные уже наставили на него оружие. – Я доброволец 154 морбригады, был ранен прибыл на станцию сегодня, документы забрали в эвакопоезде…
– Раненый? С оружием? Как пить дать дезертир… Винтовку тихонько с плеча снимай! – скомандовал старшина. Забрали винтовку. – А теперь шагай вперед!
Илью завели в здание с надписью «Комендатура».
– Товарищ старший лейтенант! Задержали с оружием и без документов! – отчитался старшина.
Из соседней комнатенки вышел старший лейтенант НКВД с кружкой в руках, подул на кипяток, поднял глаза на «арестанта»…
– Седов! Ты хоть посмотрел, кого привел? Это же пацан!
– Товарищ старший лейтенант! Пацан, но в форме и с винтовкой! – старшина снял винтовку Илюхи со своего плеча, передал Старшему лейтенанту, который поставил кружку на стол, взял СВТ-40, проверил оптику.
– Хорошая машинка, откуда она у тебя, пацан?