Чёрная пешка
Шрифт:
Гурон указывал на возможность использовать этот канал для органичного внедрения землян в Островную империю [125] . Р.Сикорски, занятый более насущными и важными делами, конечно, не мог контролировать проведения операции "Штаб" и, мимоходом подписав разрешение на ее проведение, отдал на откуп секции Саракш. Сотрудники секции Антаримаву Бенкурибаике и Чао Линь-Ю обеспечили все условия предполагаемого контакта Гурона с разведкой островитян. В марте 2169 г. Лев Абалкин снисходительно позволил одной из своих многочисленных поклонниц привести его в салон гаданий. Там он прошел через многочисленные мистические ритуалы и, как бы мимоходом, был подвергнут процедуре обследования пресловутым прибором. Очевидно, результаты
125
Здесь в отчете имелась сноска: "Что в свое время предлагал сотрудник 5-го отдела В.Лунин". (Сяо Жень)
Секция "Саракш" оживилась. А.Бенкурибаике предложила подготовить группу внедрения в составе 2-3 человек, считая Гурона. Началось обсуждение кандидатур.
Озерцо Круглое
В 312 км. от Омска,
Лес
27 сентября 2169 года, 13.45 (время местное)
– Так что, принимая решение о начале операции "Штаб", вспомнили, что идею подал Лунин. Как видишь, никто не забыт, ничто не забыто.
– ухмыльнулся Ли.
– Вижу.
– сухо отозвался Всеслав.
– Дай-ка уксус. Куда, куда полез, вот же, в желтой бутылочке! Так, теперь подавай шампуры с шашлыком. Да осторожнее, прогрессор, это тебе не цивилизации спасать. Ну, так и знал, что хлеб уронишь... Кто пойдет в Империю?
– Абалкин.
– Это я сообразил при всей наивности.
– фыркнул Всеслав.
– А еще? Ты?
– Нет! У меня, как обычно конфликты, с красным крестом.
– раздраженно сказал Ли.
– И на сей раз - антагонистические. Медики категорически перекрыли мне дорогу во Внеземелье: "Ах, мы вообще поражены тем, что вопреки нашим прогнозам, вы смогли реализовать себя в качестве прогрессора! Но больше рисковать, батенька, не позволим." Тьфу! Хотя... Если честно, быть может, сейчас они и правы...
– Все-таки: кто же?
– Кандидатуры до сих пор не утверждены.
Лунин сосредоточенно обмахивал рдеющие угли под шампурами. Когда мясо тихо зашипело, Всеслав поднялся, прошел к глайдеру, склонился в кабину и включил проигрыватель. После короткого музыкального вступления глуховатый голос запел:
– Ваше благородие, госпожа разлука!
Мы с тобой друзья давно, вот какая штука...
Письмецо в конверте погоди, не рви.
Не везёт мне в смерти - повезёт в любви.
Письмецо в конверте погоди, не рви.
Не везёт мне в смерти - повезёт в любви.
Лицо Джеральда вытянулось, он изумленно-радостно поднял брови.
– ...Ваше благородие, госпожа удача!
Для кого ты добрая, а кому - иначе.
Девять граммов в сердце, постой не зови.
Не везёт мне в смерти - повезёт в любви
Девять граммов в сердце, постой не зови.
Не везёт мне в смерти - повезёт в любви
Ваше благородие, госпожа
Крепко обнимала ты, да только не любила...
В ласковые сети, постой, не лови.
Не везёт мне в смерти - повезёт в любви.
В ласковые сети, постой, не лови.
Не везёт мне в смерти - повезёт в любви.
Всеслав вернулся к костру и повернул шампуры.
– Так, сегодня двадцать седьмое...
– задумчиво сказал он.
– Мгм... Тридцатое... Четвертое октября... Одиннадцатое... До этого времени утвердят?
– Полагаю, нет.
– осторожно ответил Ли.
– Застану ли тебя в конторе, ну, скажем, двенадцатого?
Джеральд кивнул.
– Отлично. Стало быть, встречаемся!
– ... Ваше благородие, госпожа победа!
Значит, моя песенка до конца не спета?
Перестаньте, черти, клясться на крови!
Не везёт мне в смерти - повезёт в любви.
Перестаньте, черти, клясться на крови!
Не везёт мне в смерти - повезёт в любви.
Комментарий Сяо Жень:
Последующие два дня у деда оказались "горячими". Он заявил, что временно прекращает занятия по сложным личным обстоятельствам и закрывает Стан Арья для любых визитеров. Всеслав подключил вычислитель к сети КОМКОНа-2 и снял оттуда всю информацию, касающуюся положения на Саракше за десять лет. При этом он убедился, что код его доступа до сих пор действителен, ограничений не наложено! Это значило, что о нем помнили и надеялись на возвращение.
Всеслав сделал заказ на комплекс самой современной и мощной мнемотехники. Сотрудник сервисного пункта изумился, но отправил глайдер с оборудованием и кибером-монтажником. В подвале башни появился "пыточный застенок". Каждое утро после плотного завтрака Всеслав усаживался в кресло, датчики опутывали тело, на голову опускался яйцевидный колпак и начинались сеансы. Дед умудрился убрать все предохранители с интеграторов, режим их работы был форсированным. Никакие нормы не соблюдались. В 13.30 совершенно измученный Всеслав принимал спорамин, обедал, недолго гулял в окрестностях Стана и вновь до 21-22 часов длилась "пытка". Лингвистическое кондиционирование сменялось просмотром ментограмм, мнемическая архивация - системным психоконструированием. Ужин, короткий сон, а назавтра - таблетка спорамина и все сначала. Специалисты, будь они рядом, просто ужаснулись бы и немедленно изъяли оборудование, однако Лунин сделал все, чтобы ему никто не мешал. Он обманул даже персонального кибердоктора, наблюдение которого за В.Луниным после саракшианского ранения проходило в режиме повышенного внимания. А надуть домашнего электронного лекаря - это, как всем известно, надо уметь сделать!
Самоистязание не прошло даром. Всеслава начали мучить головные боли и желудочные спазмы, он чувствовал нарастающую слабость. Заныло в местах, пораженных пулями. На лбу не проходили синяки от мнемокристаллов. 9 октября во время прогулки Всеслав потерял сознание. Очнувшись, он с трудом добрался до башни. Требовался отдых, вместо которого последовал прием лекарств и комплекс укрепляющих процедур.
10 октября Всеслав демонтировал "застенок" и сообщил, что вынужден экстренно покинуть Стан Арья на неопределенное время, возможно - навсегда. Когда столбняк в методическом объединении историков Педагогического Консилиума Сибири прошел, методисты истошно взвыли: "Ни за что!" Но Лунин передал группе студенток исторического факультета все права и обязанности хозяина Стана а также длинный список привычек и потребностей кота, придирчиво убедился, что Василий находится в заботливых девичьих руках и в ночь на 11 октября отбыл, не поставив никого в известность, куда и зачем уезжает.