Черная Пустошь

Ливадный Андрей Львович

Когда земля содрогнулась от первых попаданий плазменных ракет, они сидели в надежном убежище. У Ордена в любом регионе Пятизонья имелись укрепленные схроны, о которых знали лишь адепты и командиры боевых групп.

— Жаль, Титановой Лозы с нами нет… — Когда отгремели последние взрывы, Апостол с трудом открыл массивный люк и выбрался наружу.

— Сами справимся, — буркнул Саид, осматриваясь.

Панораму Пустоши застилали многочисленные дымопылевые выбросы, сквозь завесу мутного воздуха отовсюду пробивался багряный свет. Заросли

металлокустарников, в чаще которых находился вход в тайное убежище, сгорели, и лишь видоизменившиеся за последнее время автоны, выросшие до невероятных размеров, выстояли. Покрытые шелушащейся окалиной, накрененные в сторону от эпицентров наиболее мощных взрывов, они высились над почерневшей Пустошью, словно одинокие, уцелевшие в буйстве лесного пожара деревья.

Апостол, осмотревшись, не узнал местность.

Подняв взгляд к небу, он некоторое время вглядывался в понятные лишь ему признаки, затем коротко обронил:

— Двигаемся в темпе. Будет пульсация.

Они припустили бегом. Подошвы тяжелых бронекостюмов тонули в золе и расплаве, каждый шаг вздымал искры и облачка пепла. На местности, лишившейся вследствие удара большинства естественных укрытий, их продвижение было хорошо заметно с земли и воздуха, но Саид, используя навыки метаморфа, поддерживал искажение реальности — со стороны все выглядело так, будто разгулявшийся ветер гонит клубы праха над истекающей дымами землей.

К лагерю сталкеров они вышли спустя десять минут.

К четверым обитателям полуподвальных помещений за это время присоединились еще человек десять, в основном одиночки, услышавшие предупреждение Аскета и нашедшие тут временное пристанище.

Сейчас большинство из них уже покинули полуподвал и сооружали нечто вроде баррикады, сдвигая тронутые коррозией остовы разобранных механоидов.

Апостол, остановившись, поднял руку, привлекая внимание. Пользоваться связью он не хотел, кто его знает, прослушиваются частоты мью-фонов или нет?

Заметив появление бойца Ордена, вольные сталкеры мгновенно рассыпались по позициям, но Апостол не шелохнулся, терпеливо дождавшись, пока те опомнятся от паники. Нервозность сталкеров можно понять. Не каждый день на Пустошь обрушиваются ракетно-бомбовые удары.

Наконец из-за недостроенной баррикады вышел рослый, худой мнемотехник.

— Что надо? Убежище ищешь? — обратился он к адепту Ордена.

Апостол включил аудиосистему бронекостюма, и его голос, искаженный, усиленный, прозвучал, как рык:

— Назовись!

— Корень меня зовут. А ты не рычи, не таких обламывали.

— Ближе подойди. Поговорим.

— Ну? — Корень без страха сделал несколько шагов, остановился и повторил вопрос: — Что надо?

Апостол поднял забрало:

— Узнаешь?

— Ну, здорово!… — Колючий взгляд мнемотехника потеплел. — А Саид небось на прицеле нас держит, да?

— Угадал.

— Ладно, Апостол, дел много. Давай коротко.

— Я Аскета ищу.

— Ушел Аскет. Жив ли — не знаю. С головой

у него проблемы. Вечно в пекло лезет.

— Это он об ударе предупредил?

— Да.

— Откуда узнал?

— Да маяки он нашел. Их у построек техноса накануне залетные наемники установили. Жаль, я вовремя не сообразил проверить, за какой надобностью они тут шатаются.

— Куда ушел Аскет?

— В сторону городища Припять.

— Спасибо, Корень. Мы за ним. А ты своих предупреди — пульсация будет.

Корень взглянул на небо, покачал головой.

— Откуда знаешь?

— Говорю — будет, значит, верь. Все. Бывай.

Корень прищурился:

— Ты Аскета выручать идешь или он враг Ордену?

— Выручать.

— Другое дело. Много он жизней сегодня спас. Удачи, Апостол. С тобой не напрашиваюсь, все равно ведь не возьмешь?

— Не возьму.

Сосновый Бор

Через зону повышенной гравитации шли долго.

Тектоническая трещина петляла, то плавно изгибаясь, то изламываясь под разными углами. Путь от этого удлинялся на километры, но прорываться по поверхности было бы еще сложнее. Там десятки блокпостов, минные поля, автоматические огневые точки…

Оба проводника двигались ровным, размеренным шагом, привычно экономя силы, а вот Шелесту приходилось туго, несмотря на поддержку сервомускулатуры бронескафандра.

Разговоры давно стихли, зрелище бездонных, озаренных багрянцем разломов уже не пугало и не выглядело таким впечатляющим.

— Славка, далеко еще? — не выдержав, с трудом проговорил Олег.

— По прямой — метров семьсот. — Сухостой взглянул на приборы. — Гравитация уже слабеет. Полтора «g». Пик прошли.

— Ты бы нормально ответил, я же по-человечески спрашиваю… — Дыхание Шелеста было прерывистым. — Мы ведь постоянно поворачиваем…

— Ты чего? Выдохся? — обеспокоенно спросил Монгол.

— Пока нет… Сердце пошаливает…

— Давай кейс понесу. Тяжелый небось?

— Нет. Спасибо. Сам. — Шелест примолк.

После очередного поворота трещина в земной коре внезапно начала расширяться, одновременно узкий скальный выступ, по которому проходила тропа, принял положительный уклон.

— Уже близко. — Славка узнал знакомые места. Монгол молчаливо кивнул, соглашаясь, и пошел вперед, держа оружие наготове.

Гравитация действительно быстро понижалась, возвращаясь к нормальным значениям.

Разлом постепенно превратился в мрачную пещеру с низким, давящим сводом, лишь далеко впереди виднелось смутно различимое пятно света.

— Там выход на поверхность? — спросил Олег.

— Овраг, заросший металлокустарниками, — подтвердил его догадку Сухостой. — Монгол сейчас разведает что к чему. Военные про этот выход знают, но опасаются зарослей автонов. Иногда, бывает, минируют, реже — засады оставляют.

Метров через сто они остановились.

— Монгола ждем, — скупо пояснил Славка.