Черная сделка
Шрифт:
Бабушки на него недоверчиво покосились.
– В таком виде по улице разве можно ходить, молодой человек?
– Ради Бога, этот инвалид возле памятника сто рублей уронил, – «Ковбой» Гриша показал бабушкам сотенную бумажку, – вы же знаете, какая это для старого человека потеря.
– Да, – сказала одна бабушка.
– Молодцы, сынки, – похвалила другая.
– Вон туды, за ентот дом его робяты и повезли. Догоните еще.
– Спасибо.
Вася и Гриша сломя голову побежали через дорогу к указанному бабушками дому.
Во
– Эй, пацаны, где инвалид? – крикнул им Гриша.
– Уехал, – самый высокий нахально улыбнулся.
– Ты брось шутить. Куда уехал?
– А зачем, дяденьки, он вам нужен? – спросила веснушчатая девчонка.
– Это... Он сто рублей потерял... Возле памятника...
– Ого... Сто рублей... – оживились пацаны.
– Это наши деньги, – сказал самый высокий, – он нам должен был их отдать.
– Но-но, не ври, – сурово перебил его Гриша, – куда он поехал?
– Да берите эту сотню себе, – сказала девочка. – У него много денег. Вот нам по тридцатке раздал.
– Хватит, – грозно осек пацанов Гриша. – Где он, я спрашиваю.
– На трамвайную остановку его мужик покатил.
«Тихари» что есть духу помчались к трамвайной остановке.
Они успели заметить отъезжающий трамвай. К последнему вагону за лесенку прицепился и катился следом инвалид в кресле-каталке. «Тихари» – физически тренированные мужики – бросились на своих двоих за ним вдогонку.
– Стой!
– Отцепись! – заорали они, грозили и махали руками.
Инвалид-Шимаченков оглянулся – понятное дело, от лесенки отцепиться он не захотел.
Трамвай спокойно повернул за угол и еще больше прибавил скорости.
Догнать трамвай «тихарям» не хватало ни сил, ни дыхалки... Против электричества не попрешь.
Тяжело дыша, они подбежали к следующей остановке. Возле скамейки стояло «осиротевшее» инвалидное кресло-каталка. Его с опаской осматривал мальчишка, ждавший трамвая.
– Где он? – бросился к нему «турист».
– В арку побежал! – показал мальчуган.
«Тихари», как будто у них открылось второе дыхание, бросились в арку. В окне подъезда ремонтирующегося дома они заметили мелькнувшую фигуру Шимаченкова.
– Это он! – крикнул Вася.
Парочка бросилась за ним в подъезд вверх по лестнице. Гриша «ковбой» оступился на ступеньке, снес плечом малярные козлы, опрокинулось ведро с побелкой.
– Ё... моё... – Вася попал под белый дождь.
Ему пришлось остановиться, наклониться и несколько раз рукой протереть глаза. По лестнице, разливаясь, катилась банка с белой краской, за ней бутылка с растворителем и пустая бутылка из-под пива. Несмотря на грохот, который в подъезде произвели «тихари», они все-таки услышали, как хлопнула чердачная дверь.
– Наверх! – Гриша-«ковбой» рванул первым.
За ним, часто моргая от побелки в глазах, начал подъем Вася.
Осторожно оба вошли
И тут за спинами у «тихарей» захлопнулась дверь, лязгнул засов...
Они оглянулись назад – никого, словно дух, обитающий на чердаке, вылетел со своего жилища и закрыл за собой дверь.
«Тихари» затихарились и прислушались.
Вдруг кто-то хлопнул Гришу-«ковбоя» по плечу. «Тихарь» обернулся.
Сильный удар в нижнюю челюсть заставил его пролететь два-три метра и упасть головой в голубиное гнездо. Слава Богу, оно было пустое, – «тихарь» харей не раздавил птенчиков.
Теперь обернулся и Вася. Глаза у него были замусорены побелкой и сильно слезились. Сквозь радужные круги он видел как черная фигура, словно японский ниндзя, пружинистыми движениями подбирается к нему. Вася принял боевую позу, левый кулак вперед, правый – возле подбородка. В мыслях у него на секунду нарисовалась фигура киноактера Ван Дама, когда тот, ослепший, используя только слух, лихо накаутировал на ринге ужасного громилу.
В жизни такое не проходит... Вася – профессиональный «тихарь», в перерывах между «сменами» проходил курс обучения рукопашному бою, чтобы в случае чего он смог завалить преступника. Вася покачался на ногах, попробовал провести лоу-кик – достать ногой черную фигуру, маячившую перед ним – хорошенько дать под коленку, после чего, как Вася думал, противник, почувствует резкую боль, споткнется и, может быть, даже упадет. Увы, Вася не попал. Черная фигура на шаг отступила, а потом черная нога вошла пяткой Васе прямо в солнечное сплетение. Все вокруг для профессионального «тихаря» сразу же стало черным. Он опустился на коленки, потом на четвереньки и упал на бок.
Шимаченков осмотрел вырубленных им «тихарей»:
– Молодцы, не шумят....
Подошел к двери и трижды постучал.
Дверь открыл Локис.
– Хорошо... Очень хорошо, – он смотрел на таймер «зажигалки-фотоаппарата», – три минуты пятнадцать секунд. Через минуту я бы сам подключился.
– Да чего там. В темноте, из-за колонны... Фактор внезапности... А второй, ваще, как слепой щенок – даже жалко немного было. На что они рассчитывали? Вдвоем взять двоих десантников?
– На твою совесть они рассчитывали.
– Моя совесть чиста, – ровным голосом сказал Шимаченков, отряхивая штаны.
– Моя тоже.
– Медведь, я не сомневаюсь.
– Пошли.
– Погоди, – сказал Шимаченков.
– Что еще?
– Да вот забыл.
– Что ты забыл? – нетерпеливо спросил Локис.
Шимаченков достал из маленькой кобуры, висевшей у него на поясе, электрошокер:
– Вот всегда забываю. Гляжу – не шумят, да и ладно. Может, продлить им кайф? А то сейчас подымутся, кипиш подымут.
– Идем, Шима... Электричество на таких жалко тратить.