Черная стая
Шрифт:
Войцех добавил требуемые бумаги в уже имеющийся список и направился в Военное министерство, рассчитывая хотя бы одну справку для Толе получить в течение дня. Оттуда его послали в комиссию по учету военнообязанных, для уточнения количества рекрутов из находящихся на территории имения деревень и хуторов, прошедших подготовку в лагерях, так как от этого зависели нормы поставки продовольствия.
К трем часам пополудни список удлинился вдвое, зато на руках у Шемета был запрос Министерства юстиции, подтверждающий, что ему действительно требуется справка из Попечительского
Войцех, утомленный спорами и разъяснениями, отправился обедать в "Булленвинкель", где за кружкой пива принял решение героизм проявлять только на поле боя, признать свое поражение и призвать на помощь союзные силы в лице Исаака Шпигеля. Заглянув в банк и не обнаружив там поверенного, оставил ему записку с просьбой заглянуть с утра на квартиру к фрау Грете и не торопясь направился к парку Тиргартен, где его должен был ожидать Фрёбель.
Учения
Войцех затаился в тени, пережидая, пока французский патруль пройдет мимо Бранденбургских ворот, за которыми Унтер-ден-Линден пересекала Большой Тиргартен -- старейший парк Берлина. Опасливо озираясь через плечо, жандармы торопливо, чуть не пробежками, передвигались от фонаря к фонарю.
Ночь стояла ясная, ветер стих. Узкий серп луны острыми кромками серебрился в чернильном небе, и только тусклые масляные светильники размытыми пятнами разбавляли непроглядную темноту улицы. В одно из пятен вынырнула знакомая фигура, и Войцех направился к Фрёбелю, который в этот момент углубился в изучение содержимого обширных карманов своего каррика.
– - Добрый вечер, сударь, -- Фрёбель вытащил на свет аккуратно сложенный лист бумаги, скрепленный гербовой печатью, -- ваша справка, господин Шемет.
– - Как быстро!
– - Войцех едва удержался, чтобы не выхватить вожделенный документ из руки собеседника.
– - Я и не чаял.
– - Ваши крестьяне подождут еще неделю-другую, -- блеснул глазами Фрёбель, -- а Блюхер и Шарнхорст уже теряют терпение. В военном министерстве работа кипит.
– - Вот как, -- понимающе кивнул Войцех, -- надеюсь, меня им долго ждать не придется.
– - Похвальная торопливость, -- усмехнулся Фрёбель, -- но сейчас вас ждут во дворце Бельвью. Пройдете по Унтер-ден-Линден через Тиргартен, свернете направо, въезд отмечен двумя коваными фонарями. Пароль тот же.
– - Черная стая, -- вспомнил Войцех, -- спасибо, господин Фрёбель. Надеюсь, мы еще увидимся.
– - И, возможно, скорее, чем вы думаете.
Фрёбель крепко пожал руку Шемета и скрылся в темноте.
Дождавшись, пока снова появившийся на площади патруль промарширует в обратную сторону, Шемет направился к воротам. У самой арки он остановился, чтобы еще раз поглядеть на пустующую площадку фронтона, и подумал, что следующий шаг будет первым на пути к обещанию, данному самому себе.
– - Это не вам, случаем, господин Ян уши надрал?
Короткий смешок
За его спиной стоял юноша лет шестнадцати, русоволосый и горбоносый, сходящиеся на переносице густые брови придавали ему серьезный и даже суровый вид, несмотря на широкую улыбку и поблескивающие смешинками глаза.
– - Я не знаком с господином Яном, -- сухо ответил Войцех,-- вы ошиблись сударь.
– - Простите, сударь, -- с трудом сдерживая смех, ответил незнакомец, -- но мне только сегодня рассказали эту историю, и тут вы, с сожалением взирающий на отсутствующую квадригу.
– - Что за история?
– - любопытство взяло верх над раздражением.
– - Странно, что вы не слыхали о Фридрихе Яне, сударь, -- начал юноша, -- он знаменит не только в Берлине, но и по всей Пруссии. Пару лет назад он основал школу гимнастики, а теперь это целое движение, Гимнастическая Ассоциация. Не так давно герр Ян проходил под этими воротами со своими учениками. И спросил одного из них, что он думает об украденной у немцев Виктории. Тот только плечами пожал. Тогда Ян надрал ему уши, приговаривая, что это будет урок, который будет напоминать ему о долге вернуть квадригу из Парижа и водрузить на место.
– - По правде сказать, именно об этом я и думал, -- рассмеялся Войцех, -- но уши мне драть для этого не пришлось.
– - Это делает вам честь, сударь, -- уже серьезно добавил юноша и, попрощавшись легким поклоном, нырнул в темную арку ворот.
Войцех, немного погодя, последовал за ним. Улица стала чуть уже, за липами, густо посаженными по обеим ее сторонам, дворцы и роскошные особняки сменились густыми шпалерами подстриженных кустов, темными лабиринтами и замерзшими прудами. Бледный свет месяца серебрил облепленные снегом ветви деревьев, скользил по обнаженным плечам мраморных статуй и чашам фонтанов, придавая парку зловещий и призрачный вид.
Завороженный леденящей тишиной парка, Войцех унесся воображением в зимние ночи детства, когда за каждым деревом в парке его подстерегала кровожадная рагана или жестокая, но прекрасная лаума*. Это был страх, граничащий с восторгом, пьянящий, кружащий голову, заставляющий кровь быстрее бежать по жилам. Войцех позволил всепоглощающему ужасу охватить себя целиком и счастливо рассмеялся.
За спиной раздались шаги, и Шемет резко обернулся. Рука потянулась к эфесу, но сабля была далеко, в Бреслау, куда он отослал багаж и Йорика. Веселый ужас перед несуществующими чудовищами сменился вполне оправданным опасением, что за ним следят. Войцех остановился, затаился в тени и стал ждать.
На аллее показался тот самый юноша, что заговорил с ним у Бранденбургских ворот. Шемет шагнул навстречу и смерил незнакомца суровым взглядом.
– - Вы преследуете меня, сударь?
– - сердито спросил он.
– - Я мог бы спросить у вас то же самое, -- насмешливо ответил юноша, -- я вошел в Тиргартен раньше вас.
– - Однако, это вы идете по моим следам, -- возразил Войцех.
– - Вы настаиваете на подробных объяснениях, что именно задержало меня в ближайших кустах?
– - фыркнул незнакомец.