Черная тропа
Шрифт:
— Ждем вас. У нас все готово, — ответил Романкин.
— Что готово?
— Прошу прочитать, здесь все написано, — передал ему лист бумаги следователь.
— Ждем вашего согласия, чтобы приступить к действию, — заметил Романкин.
— К действию? — Полковник пробежал взглядом врученный ему следователем документ. Постановление на арест директора завода было мотивировано бесспорными фактами нарушения правил техники безопасности и противопожарного режима в цехе. Он должен был поставить свою подпись ниже подписи следователя, а вверху уже красовалась размашистая и уверенная подпись
Сердце полковника екнуло, в груди что-то оборвалось. В памяти всплыли слова профессора: «Вести поиски причин взрыва намного полезнее, чем выжимать из перепуганного директора завода признание вины». Полковник резко повернулся, строго взглянул на прокурора.
— С этим повременим!
— Но я не могу ждать! Я по закону обязан принять решение. Ваше согласие для меня не обязательно.
— Без моего согласия вы не сделаете этого! Слышите? Я возражаю!
Звонкая, промерзшая степь. Такой звонкой она бывает только в Донбассе. Местами снег растаял, показались черные заплаты пахоты. В народе говорят, что это — работа «бокогрея». Косые лучи солнца растопили снег только на пригорках. Там, где еще остался снег, он стал пористым, рыхлым. Появившиеся днем ручейки к утру замерзли. Ночной морозец превратил в сосульки стебельки придорожного бурьяна.
«Победа» то прыгала по замерзшим комьям грязи, то проваливалась в рытвины, и тогда во все стороны разлетались черные брызги. Только опытный шофер мог вести машину так, чтобы она не застряла. В машине сидели полковник, прокурор и Романкин.
Шофер видел в зеркальце пассажиров и не мог понять: поссорились они или просто недоспали? Первым заговорил Романкин:
— Что еще выдумали ученые?
— Пустая трата времени. Все эти эксперименты к уголовному делу не подошьешь, — сказал прокурор.
Романкин попытался разрядить обстановку шуткой:
— Будем вести уголовное дело на научной основе!
— Именно на научной! Что же здесь плохого? — отозвался полковник.
На склоне холма, перед самым обрывом, остановились, К машине подошел со своими спутниками профессор.
— Прекрасно, что все вы здесь! — сказал он. — Подготовка к эксперименту почти закончена.
Необычное зрелище открылось глазам приехавших. К столбу высоковольтной линии, пересекавшей степь, был присоединен кабель. Он змейкой спускался на дно оврага, где к нему присоединялся другой кабель. Белые оголенные провода двух кабелей сцепились большим узлом, Внизу, у соединения обоих кабелей, хлопотали кандидат наук и группа специалистов. Подведя приехавших к оврагу, профессор пояснил:
— Сейчас на место соединения двух кабелей будет насыпан аммонитовый порошок, такой же, как тот, что взорвался в цехе. Затем включим рубильник и сделаем искусственное замыкание — «вольтову дугу» с температурой в две с половиной тысячи градусов. И как вы думаете, что произойдет с аммонитом?
— Взрыв, — сказал прокурор.
— Полковник, а вы что скажете?
— Посмотрю, потом скажу!
— Проявляете осторожность... Ну, а ваше мнение? — обратился профессор к Романкину.
— Мое?.. «Вольтова дуга» превышает в несколько раз возможную температуру при тех нарушениях
— В этом и суть эксперимента. Взорвется аммонит, — значит, будем глубже изучать электрооборудование цеха как возможную причину взрыва. Не взорвется — сразу отбросим эту версию и займемся другими.
Рабочие принесли в овраг бумажный мешок с аммонитом. Кандидат наук обратился к профессору:
— Можно высыпать?
— Высыпайте. Всем в укрытие! — скомандовал профессор. — Пойдемте, товарищи, со мной. Попытаемся подорвать все шестьдесят килограммов взрывчатки!
Никто из присутствующих не заметил условного сигнала, поданного профессором людям, находившимся у столба электропередач. Взмах руки над головой означал «включить рубильник». Таким же взмахом руки ответили и профессору: «рубильник включен». И он вслух повторил:
— Вот и все. Рубильник включен! Прокурор даже присел, ожидая оглушительного взрыва. Но его не последовало.
— Пойдемте, взрыва уже не будет! — Профессор первым вышел из укрытия. За ним — остальные. Когда подошли к обрыву, на дне оврага увидели: аммонит горел, как горят древесные опилки.
— Для взрыва аммонита нужен более сильный импульс в виде капсюля детонатора! — пояснил профессор.
— А возможно... — что-то хотел сказать прокурор.
— Все возможно. Эксперимент будем считать законченным лишь после трех-, четырехкратной попытки взорвать аммонит.
Выводы экспериментов были ошеломляющими не только для прокурора. Притих и Романкин. Научные рекомендации оказались весьма полезными. В кабинете профессора впервые собрались все, кто хоть в какой-то мере был причастен к следствию. Собрались для того, чтобы обменяться мнениями, развеять возникшие сомнения.
Разговор начал прокурор:
— Безусловно, после вчерашнего эксперимента взгляды на некоторые объективные доказательства вины изменились. Однако это не означает, что подобные нарушения правил техники безопасности надо прощать!
— Прощение или отпущение грехов — это по вашей части, прокурор! — пошутил профессор. — Я же думаю, что прежде необходимо найти причину взрыва, тогда и вам легче будет принять решение.
Профессор сидел в кресле, курил, любуясь тем, как колечки дыма плавно парят в воздухе.
— А вы, профессор, вчера высказали мысль о необходимости более сильного импульса для взрыва. Что вы имели в виду? — спросил полковник.
— Это обычный капсюль-детонатор, который производится здесь же на заводе, только в другом цехе, — ответил профессор.
— А как он мог попасть в этот цех?
— Не знаю. Но если детонатор все же попал, тогда, безусловно, взрыв. Надо лишь выяснить, как он попал в цех. Но это уже задача больше следственная, чем научная, — улыбнулся профессор.
— Вы намекаете на возможность злого умысла? — Полковник окинул взглядом присутствующих.
— «Умысел», «диверсия» или что там еще... Все это категории вашего профиля, товарищ полковник. Мне о них судить трудно. А вот предположение даже об обычной халатности рабочих-грузчиков, которые могли завезти капсюль вместе с аммонитом, могу высказать!