Чёрная Вдова, или Королева Смерти

АПОЛИЯ

Да, именно это слово.

Изгнание

— Как ты смела даже думать о Ней? — чуть повысив голос, сказал Аро, обращаясь к Джейн, и вцепился стальными пальцами в дерево стола.

По спине Джейн прошелся смертельный холод, ноги стали подкашиваться, но отвести взгляд от бордово-черных глаз Повелителя, что прямо смотрел на нее, не могла.

— Я…Я…У меня есть надежда выйти с ней на связь, я бы могла поговорить с ней, Деметрий может пойти по ее следу…

— Замолчи, —

сквозь зубы прорычал Аро, и край стола треснул под его пальцами, — Я не желаю это слышать.

— Но… — робко начала блондинка.

— Я не желаю это слышать! — громко и страшно сказал он, ударив кулаком по столу, и Джейн вжалась в стену. Мебель жалобно заскрипела от удара, камень слегка «задрожал», со стола упал канделябр, и девушка, услышав, как тот ударился о каменный пол, непроизвольно вздрогнула, — Уходи, Джейн! Уходи, слышишь? Уходи! — его глаза свирепо и…как-то не так, как раньше, просверлили в блондинке дыру, грозный голос отдался легким звоном в шкафах с бесконечными книгами и фолиантами. Джейн, испуганно сделав короткий кивок, выскользнула за дверь и засеменила подальше от кабинета Повелителя, подальше от восточного крыла в принципе.

Ей нужно было выйти и прогуляться.

Находиться в помещении стало невыносимым.

Глаза жгло от невыплаканных слез.

Джейн колотило от только что пережитого страха.

Она давно не видела его таким.

Она никогда не видела его таким.

Даже после «смерти» Нагайны…

Джейн было страшно. Она не знала, чего боялась конкретно…

Жестокости Аро?

Но он был жестоким всегда.

Но это была мудрая жестокость, жестокость под контролем.

Сейчас же это было неуправляемая стихия, хотя на судах и собраниях Повелитель был справедлив и рассудителен, как и прежде…

Но здесь…сейчас…не при всех он не собирался контролировать себя.

Отчаянная жестокость.

Жестокое отчаяние.

Джейн хотелось спасти его. Спасти Аро. Спасти собственного спасителя.

И Джейн решила выйти на связь с Нагайной и потом поставить Повелителя перед фактом.

Девушка знала, что Аро хочет вернуть возлюбленную.

Хочет больше всего на свете вернуть ее, а значит и сына.

Эрик…

Джейн прикрыла глаза…

Она же так хотела его нянчить, учить его, помогать лучшей подруге воспитывать сына…

В груди сдавило от боли несвершившихся надежд и разрушенной мечты…

Да, она выйдет на связь с Нагайной. Постарается выйти.

Аро так много сделал для Джейн, почему бы и ей не помочь ему, даже если он сейчас отвергает эту помощь?

Джейн…она знала, что Повелитель любит супругу, любит Нагайну больше собственной жизни, больше чьей-либо жизни, больше кого бы то ни было.

И его неконтролируемая, безумная жестокость лишь ее проявление.

Проявление этой любви.

Любви, закованной в кандалы гордыни…

***

Спустя год и три месяца. Март. Вольтерра

Одинокая,

пустынная зима закончилась, и на смену ей пришла не менее одинокая весна, которая отличалась теперь для него лишь тем, что в воздухе стало теплее.

Для него уже не было разницы.

Для Аро стерлись границы.

Он сидел в своем кабинете.

Сидел и думал.

— Три года, — прошептал он в пустоту книжных стеллажей, — Три года…

Да, именно три года назад он изгнал Её.

Осознание этих жестоких выжженных годов Аро не хотел принимать.

Он в коем то веке чувствовал время, что бежало как сумасшедшее все эти три с половиной тысячи лет его существования.

И единственный человек вампир, который пытался скрашивать эту пустоту была…

Изабелла Свон.

Да, Аро забавляли ее «продуманные» попытки захватить его сердце, которое уже навсегда принадлежало Нагайне.

Он относился к Свон как к очередной игрушке, которой можно попользоваться и…выбросить.

Таких было сотни в его жизни, и шатенка не была исключением.

Аро позволил ей приблизиться.

Слишком приблизиться.

Спустя три месяца. Июнь. Вольтерра

Изабелла читала книгу, сидя в удобном кресле в своей комнате и аж подпрыгнула от неожиданности, когда в ее покои вошла служанка, поклонившись и сказав:

— Синьорина Изабелла, Повелитель ожидает Вас в своих покоях. Вам помочь одеться?

— Нет, спасибо, Франческа, я сама. Можешь быть свободна, — сказала Свон, отчаянно пытаясь не дрогнуть голосом.

Служанка, еще раз поклонившись, вышла из комнаты, тихо затворив за собой дверь, а Изабелла, рванув к шкафу, стала лихорадочно выбирать наряд.

Повелитель пригласил ее в покои…

Боже…

Неужели этот день настал?

Настал спустя пять лет ее пребывания в Палаццо дей Приори.

Он хочет ее… Он зовет ее на ночь к себе…

— Наконец-то, — прошептала про себя Свон и продолжила выбирать платье, которое впоследствии должно было быть грубо сорвано в порыве страсти.

Да, за эти четыре месяца Изабелле, как она думала, получилось завоевать не только интерес Аро, но и его мысли…

Ну, во всяком случае, она так думала.

Она и не знала, что является лишь игрушкой.

— Он любит черное. В пол, — тихо проговорила про себя Свон.

Да, Аро любил такие платья. Лишь потому, что такие носила Нагайна.

Нагайна.

Гайя…

— Прости меня, родная…- прошептал Аро, стоя у себя в покоях и уже жалея об отданном приказе привести Изабеллу.

Но было уже поздно.

А отступать он ненавидел.

Тем временем Свон надела женственное платье и завила волосы, что тоже было прихотью Аро — у Нагайны от природы были кудрявые локоны, но Изабелла не понимала, что являлась лишь куклой, манекеном, что нарядили по образу и подобию Королевы. Свон и не догадывалась, что является жалкой копией.