Чёрная Вдова, или Королева Смерти
Шрифт:
Аро несильно сжал пальцами ее шею и начал бешено двигаться внутри нее, все еще не размыкая их крепко сплетенных пальцев. Каждый рьяный толчок сопровождался ее ответным стоном и его хриплым рычанием, который отражался на ее разгоряченном теле неистовыми мурашками.
Темп убивал изнутри их обоих, но ни один из них не желал и не собирался его снижать.
Нагайна свободной рукой сжала свою грудь, желая хоть как-то сбросить собственное напряжение, и стала царапать острыми ногтями пышное полушарие, сдавливая в умелых пальцах затвердевшие от возбуждения соски.
Аро облизал
Нагайна жадно ответила на порыв супруга, убирая руку от груди и зарываясь ею в его волосы, привлекая его к себе и усиливая их сладостных контакт.
Мужчина не переставал яростно вбиваться в податливое лоно, не отвлекаясь от губ возлюбленной, и эта долгожданная близость сводила с ума их обоих.
Такой ночи у них не было никогда.
Нагайна находилась в нескольких шагах от рая и, оторвавшись от любимых губ, запрокинула голову, подставляя нежную шею под его умелые ласки.
Он нежно прикоснулся губами к белоснежной, восхитительно пахнущей коже, и потом страстно прокусил ее, вырывая из груди возлюбленной вскрик наслаждения.
Она закусила губу, находя в этой незначительной боли облегчение от этого выворачивающего наизнанку наслаждения, но потом и эта самая боль стала приносить удовольствия.
Ей было тесно в собственном теле, хотелось вырваться, улететь, улететь далеко…
Улететь вместе с ним.
Улететь с Аро.
Побежали летать…
Её тело заныло в предвкушении предстоящего наслаждения, низ живота и подвздошные впадины болезненно-приятно стянуло спазмом, Нагайна еще больше выгнулась под Аро, обхватывая хрупкими руками его спину, и ее дыхание перехватило лишь на мгновение, после чего разрушительная, испепеляющая волна неземного наслаждения накрыла ее, и она резко провела ногтями по его спине, оставляя на белоснежной коже следы безудержной страсти.
— Боже, Аро… Да! — последнее слово она выкрикнула, после чего этот крик перешел в сладостный, протяжный стон, отразившийся от вековых стен легким эхом.
Дыхание окончательно сбилось, и мурашки стали болезненно-приятными иголками, пронзившими каждый участок ее кожи.
Ее ресницы слегка подрагивали от недавно пережитых ощущений, кончики пальцев нежно, приятно покалывало, а тело все еще обдавало кипятком непередаваемой дрожи.
Этот долгожданный, непередаваемый оргазм не утолил ее голода, ее страсти, а лишь распалил их, и она, умело закинув ногу за его спину, оказалась сверху, чуть подавшись корпусом вперед.
Такая перемена Аро приятно удивила, и он не стал сопротивляться ее действиям, с нетерпением ожидая продолжение этого безумного танца.
Их танца.
Нагайна взяла в хрупкую ладонь его член и, ловким движением направив его в нужном направлении, качнула бедрами, на всю длину принимая его в себя.
Ахнув, она уперлась ладошками в его грудь и стала умело двигаться, призывно качая бедрами, издавая при каждом
Её полная, упругая, пышная грудь подпрыгивала в такт сладостным толчкам, и Аро, рыкнув от такой донельзя возбуждающей картины, двинулся тазом вверх, проникая в ее жаждущее лоно еще глубже, и, обвив рукой ее талию, привлек к себе, слившись с любимой в сладостном поцелуе.
Она царапала его плечи, сжимала простыню, в которую упирались ее ладони, продолжая неистово вбирать в себя обжигающую плоть мужа.
Они двигались навстречу друг другу, их стоны сливались воедино, и свистящий шепот, переходящий в возбужденное шипение, становился сладостной симфонией этого долгожданного, безумного секса.
Глубина его толчков с каждым разом становилась всё больше, движения из медленных, тягучих и размеренных стали яростными и неистовыми, разрывающими и убивающими этим напором, смешанным с наслаждением.
Удовольствие, отдающее сладостной болью, — лучшее удовольствие.
Аро обхватил сильными руками тонкую талию девушки, буквально насаживая ее на свой член, и она в ответ еще сильнее выгибалась ему навстречу, издавая при каждом обжигающем толчке сдавленный вскрик, иногда переходящий в заливистый смех.
Нагайна не узнавала себя в этой сладостной пытке.
Она то выгибала спину, запрокидывая голову и благодарно издавая стоны, то, наоборот, прижималась к его груди, касаясь мягкими губами его шеи.
Аро ритмично вбивался в нее, ударяя тазом о ее широко разведенные ножки, и этот звук неистового соединения тел смешивался с их общими стонами и тяжелым дыханием.
Затвердевшие горошинки ее сосков призывно качались в такт их общим движениям, и мужчина, не выдержав, сжал руками ее грудь, привлекая Нагайну к себе и захватывая умелыми губами нежные ореолы.
Он слегка покусывал, оттягивал и зализывал их, проводя языком по сверхчувствительной коже, и все эти ощущения, захлестывающие их обоих с головой, не отпускали, проникая под кожу, пробирая до костей, пробирая мурашками и волнами в преддверии неминуемого общего оргазма, заставляя их обоих двигаться в унисон, заставляя его издавать громкие стоны, а ее — страстно вскрикивать от каждого проникновения.
Ещё несколько мощных, быстрых, растерзывающих толчков — и общий катарсис накрыл их девятым валом, уничтожая, кажется, все остатки разума, какого-либо самообладания и контроля.
Он громко простонал ее имя, чуть ли не срываясь на крик и больно, очень больно сжал ее талию, но эта боль, внезапно пронзившая ее на мгновение, в тот же миг стала приносить наслаждение, и она задохнулась от ощущений, царапая его грудь, и выкрикнула в безумном стоне его имя, почти одновременно с ним.
Их губы слились в рваном, властном поцелуе, казалось, ни один не хотел уступать друг другу; яростная борьба любви, облаченной в материальное, сопровождалась общими стонами: его язык настойчиво проникал внутрь ее рта, каждый раз по-новому изучая его полость, она же кусала его губы, в то же время страстно отвечая на ласки мужа, и сильно, неистово проводила ладонями по его груди, зарываясь длинными пальцами в его волосах цвета вороного крыла.