Черная Вдова. Красная метка
Шрифт:
Ава осмотрела ряды сидящих, усилием воли стараясь не заплакать. Хотя ее глаза и были скрыты под темными очками, которые она одолжила на время, Ава не хотела проявлять слабость. Только не перед этими людьми.
Этими чужаками.
В церкви было полно старшеклассников, некоторые лица Ава уже видела смеющимися в своих снах. Было странно теперь видеть их плачущими. И лишь лучший друг Алекса, Данте, казался на удивление собранным.
Он сидел рядом с гробом вместе с пятью безымянными, безликими мальчиками, которых Ава
Данте все время обнимал за плечи свою младшую сестру.
Это Софи.
Алекс говорил, ее зовут Софи.
Ава сидела на дальней скамье позади Наташи, надевшей для конспирации светлый парик с прямыми волосами и огромные темные очки; в таком виде она походила на модель, прилетевшую из Парижа и страдающую от смены часовых поясов. Коулсон же, сидевший рядом с ней, выглядел как Коулсон.
Похоже, по-другому он не умел.
Тони Старку пришлось, скрепя сердце, остаться дома, ведь объяснить присутствие самого Тони Старка на похоронах обычного подростка из пригорода Нью-Джерси не представлялось возможным.
Стив Роджерс прислал цветочную композицию в виде американского флага, из уважения к Наташе. Пеппер Поттс тоже прислала цветы. Брюс Бэннер, последний из Мстителей, передал лишь записку в маленьком белом конверте. Наташа и сейчас сжимала ее в руке.
Ава держала в руках бумажный буклет и смотрела на него не отрываясь. В нем была напечатана фотография: Алекс в фехтовальной куртке и со шпагой в руке. Фото отражало всю его сущность: уверенный в себе, веселый, энергичный и полный жизни.
Ава провела пальцем по светлой полосе на снимке: его шпага. Старая спортивная сумка с фехтовальным снаряжением Алекса теперь лежала в Наташиной квартире, никому не нужная. Наташа решила отдать всю его экипировку Аве; даже она была не в силах просто взять и выбросить все это. Ава же и сама не знала, как и когда она сможет открыть эту сумку.
Наверное, никогда.
У нее перехватило дыхание.
Она вдруг поняла, что встала со скамейки. Ей нужно было выйти. Она скользнула в проход между рядами и скрылась на парковке возле церкви.
Ава остановилась и с ужасом посмотрела на катафалк.
Катафалк Алексея.
Тот самый, который отвезет его тело на кладбище, к его могиле.
Настоящей могиле.
Где он останется лежать навеки.
Нет.
Это все не по-настоящему.
Этого просто не может быть.
Ава опустилась на бордюр и, наконец, перестала сдерживать слезы. Она сняла темные очки, и ее глаза постепенно привыкли к яркому свету. В глазах, помимо слез, она чувствовала знакомое жжение, которое преследовало ее после Стамбула.
Она знала, как сейчас выглядит со стороны: обычная Ава, какой она была раньше; вот только на самом деле все изменилось. Все стало другим, и дело было не только в ее разбитом сердце.
Тебя больше нет, Алексей.
Ты покинул меня, и теперь я осталась одна со всем этим.
Это несправедливо.
Ава не знала, что все это значило и как ей предстоит с этим бороться – что бы это ни было, – без него.
Она знала лишь одно: ей придется постараться, ради них обоих.
– Мы никогда всерьез не задумываемся о том, что однажды кого-то из наших близких повезут на такой штуке, да?
Голос был дружелюбный.
И незнакомый.
Вздрогнув от неожиданности, Ава поспешно вытерла слезы.
Она подняла взгляд и увидела Данте Круза, который сидел на бордюре рядом с ней. Рукава его рубашки были закатаны до локтя. Пиджак он снял. Его глаза были красными от слез. Значит, он тоже плакал. Увидев Авино лицо, он удивился не меньше, чем она сама.
– Это ты, – сказал Данте. – Что ты тут делаешь?
– Что? – нервно спросила Ава.
Она пыталась успокоиться, но сердце бешено колотилось. Ей нечего было сказать друзьям Алекса, а ему – в особенности.
Только не в реальной жизни.
Я не должна была попасть в его реальную жизнь.
– Я друг Алекса, Данте. Данте Круз. А ты – та самая девчонка из Филли. На которую Алекс запал на турнире, – сказал Данте.
Конечно.
Это все, что он знает.
Аве стало легче. Но она по-прежнему была убита горем.
– Я Ава. Ава Орлова. И я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Нет, еще как понимаешь. Я тебя запомнил. Ты долго наблюдала за Алексом. И это был последний раз, когда я видел своего лучшего друга живым.
Ава не знала, что ответить.
– Я не...
– Когда он пропал, я рассказал о тебе в полиции. Я пытался убедить их искать тебя. Я даже описал твою внешность художнику-криминалисту в участке. Но это ни к чему не привело.
– Это была не я.
– Тогда кто ты?
– Мы с Алексеем были друзьями. Мне... мне тоже его не хватает.
На лице у Данте появилось скептическое выражение.
– Алекс. Его звали Алекс. Могла бы хоть имя запомнить. – В голосе Данте чувствовалось раздражение, и Ава растерялась.
Данте посмотрел на нее. Все в его внешности выдавало в нем сына капитана полиции. Суровый взгляд и такое выражение лица, словно он требует говорить только правду.
– Ладно. Хорошо. – Ава вздрогнула. – Возможно, это была я, там, в Филли.
Но Данте и так это знал, ей необязательно было говорить. Он только покачал головой. Ава снова вздрогнула.
– Скажи мне только одну вещь, Ава. Если бы ты не пришла на тот турнир, если бы ты не привлекла его внимание – мой лучший друг был бы сейчас жив?