Черная вдова. Шаттам
Шрифт:
— Не знаю, — наконец сказал он. — Мне очень жаль.
— Несомненно, вы поддерживаете дружеские отношения с другими учеными, не так ли? Вы никогда не слышали, чтобы кто-нибудь говорил о коллеге, обладающем знаниями в этих областях?
Генри покачал головой. Казалось, он сам был разочарован тем, что не может помочь. Заметив на пальцах молодой женщины шину, он принялся ее рассматривать.
Бролен вопросительно посмотрел на Аннабель. Она пожала плечами. На что еще они могут надеяться?
Бролен
— Вы выходили куда-нибудь по вечерам в последние десять дней?
Генри этот вопрос явно удивил.
— Нет, я был дома…
— Кто-нибудь может это подтвердить?
У Аннабель болезненно сжалось сердце. Она сомневалась, что беседу с Нельсоном Генри следует вести таким образом.
— Нет, я живу один. Вы случайно не подозреваете, что я участвовал в этой вашей истории с коконом?
Бролен поднял руки, стараясь успокоить старика.
— Поймите нас правильно, нам нужно задать вам несколько вопросов, — объяснил он. — Вот моя визитная карточка. Если вам нужно подумать, пожалуйста. Только помните: это очень важно.
Частный детектив поднялся:
— И последнее: не знаете ли вы кого-нибудь из сотрудников музея, кто разбирался бы в ядах, особенно редких? Нам бы хотелось задать ему несколько вопросов.
— Да, конечно. Спуститесь на нижний этаж. Вам нужна первая дверь направо после лестницы. Там работают два человека, один из них отлично разбирается в ядах.
Бролен поблагодарил профессора, а Аннабель, прежде чем уйти, наградила его теплой улыбкой.
Закрывая дверь, она шепнула Бролену:
— Это не он…
— Но у него нет алиби, — так же тихо ответил частный детектив.
Когда они подошли к лестнице, Аннабель спросила:
— Специалиста по редким ядам ты тоже добавишь к списку подозреваемых?
— Не сейчас, хотя первое впечатление всегда самое верное. Если в Портленде есть другие специалисты, интересующиеся ядами, в особенности тетродотоксином, он нам о них расскажет.
За их спинами резко открылась дверь. Через коридор донесся голос Нельсона Генри.
— Подождите!
Аннабель и Бролен обернулись. К ним спешил профессор Генри.
— Я не могу вспомнить ни одного этнолога или токсиколога, который бы работал со мной на базе, но был один человек, которому время от времени передавали яд. Он работал с токсинами. На эту мысль меня навел ваш вопрос о моих коллегах в музее. Изначально этот человек был этноботаником, на базу его взяли для того, чтобы он изучал свойства парализующих токсинов. Он разбирался в обеих областях, которые вы назвали.
— Не помните, как его звали?
— Конечно, помню, мы работали вместе почти десять лет. Я говорю вам о нем только потому, что вы так настаивали. Вообще-то вы можете сразу вычеркнуть его из списка подозреваемых.
— Почему?
— Он
Надежда длилась недолго.
— Однако если вы склонны верить во всякие фантастические истории, — продолжал Генри улыбаясь, — то я расскажу все: после его смерти ходили слухи, что он не совсем умер.
— Как это? — спросила Аннабель.
— Просто вспомните контекст этой истории: мы работали совершенно секретно на военной базе, которой не было на карте, в чаще гигантского леса! Поэтому иногда, чтобы отвлечься или напугать коллег-женщин, сотрудники поговаривали, что он умер не полностью. Потому что много работал над ядом, который делает людей похожими на мертвых, но на самом деле…
— Тетродотоксин? — прервал его Бролен.
— Возможно. Это название кажется мне знакомым. Армия интересовалась этим веществом, потому что с его помощью можно было погружать людей в состояние, напоминающее зимнюю спячку. Со временем проект должен был попасть в руки NASA и использоваться для космических полетов. Думаю, результаты не оправдали их ожиданий, и исследования прекратились.
— Как звали этого человека?
— О, только не говорите, что вы верите в такие истории. Он давно умер, это просто сказки. Просто мне показалось, что он похож на того, кого вы ищете. Его тело кремировали. Его звали Уильям Аббокан. Он был отличный парень.
61
Ллойд Митс шел вдоль живой изгороди. Он достал оружие и из предосторожности направил его дуло в землю. По ту сторону забора Джимми Бим открыл багажник старенькой «хонды» и положил в него свой мешок.
Инспектор Митс отметил про себя, что, судя по всему, мешок был очень легким.
Он ее опорожнил… Это он! Он! Диана Розамунд была права, он действительно что-то прячет в подвале!
Держа оружие наготове, Митс стал осторожно, короткими перебежками, приближаться к Биму. Потом сделал глубокий вдох и властным голосом произнес:
— ПОЛИЦИЯ! НЕ ДВИГАТЬСЯ! ВЫ АРЕСТОВАНЫ!
Бим резко поднял голову. Он увидел Митса и направленное в свою сторону дуло пистолета.
Инспектор сделал два шага вперед.
— Сопротивляться бессмысленно. Все кончено, Бим. Поднимите руки вверх, так, чтобы я их видел.
Их разделяли всего пять метров.
Заметив, что Бим покосился сначала вправо, потом влево, будто прощупывая окрестности, Митс понял, что произойдет дальше.
Бим развернулся и со всех ног бросился прочь, к саду. Он знал, что ни один полицейский не станет стрелять ему в спину, поскольку он безоружен.
На долю секунды Митс подумал, не спустить ли курок, но, поскольку реальной угрозы Бим не представлял, побежал за ним следом.