Черная Ведьма
Шрифт:
— Во-первых, верните ногти, — мне почтительно протянули ворох ногтевых пластин и колец, — во-вторых, еще раз недосмотрите за ребенком, вырву кишки и намотаю на шею! Ясно?
Эмилья радостно закивала.
Плюнув с досады, кое-как понадела кольца, ногти так в карман запихала, и удалилась из комнаты, гордо пройдя мимо рожи и морды. Бесят!
Морда последовав за мной на улицу, окликнул:
— Госпожа ведьма!
Получил в ответ все тот же нехороший знак, и отстал. Это ты еще подожди, морда, это пока только начало. Я, сволочь, не успокоюсь, пока ты не свалишь
Ночь выдалась нехорошая. Странная ночь. Я слышала стоны, все время просыпалась, кто-то плакал, но я никак не могла понять кто. В итоге встала, закуталась в шаль, спустилась вниз — никого не было, Дохрай спал не потревоженный, дверь была закрыта.
Выйдя на порог, постояла, подставляя лицо прохладному ночному ветру. Рассвет скоро. Но бегать я сегодня не пойду… опасно это.
Внезапно в воздухе что-то шевельнулось. Что-то призрачное, ставшее заметно взгляду лишь при движении, что-то…
— Госпожа Герминштейн, стойте, где стоите! — раздался голос белого мага.
А он достал!
Молча и демонстративно сошла по ступенькам вниз.
— Вот упрямая девчонка! — выругался белый.
Щелкнула пальцами.
И в этот момент огромная черная призрачная кошка ринулась ко мне. В первый момент я даже не осознала, что происходит. Вспыхнул синий огонек призванной белым магии, прорывая купол ловушки чудище мчалось ко мне, становясь все огромнее и кошмарнее… Откуда-то выскочила стража с факелами, придав освещение происходящему и делая призрака почти бесцветным и…
И тут я осознала, что Дохрай не кинулся на мою защиту!
А значит…
— Стоять всем! мой крик на стражников подействовал моментально.
Но не на белого мага, который со своей проклятой Тьмой силой, собирался стреножить призрачного духа. Я бросилась к призраку, теряя тапочки и шаль, и выкрикнула, осознав, что не успею:
— Дохрай!
Мой зеленый дух-хранитель возник моментально, ослепив белого и дав мне несколько секунд, чтобы поймать теряющего силы призрака в объятия. И едва дух прикоснулся, я тот час же узнала его. Узнала и слезы потекли по щекам, а я опустилась на колени, обнимая того, кто сегодня потерял хозяйку и источник жизни,
— О, Мадина, это была твоя смерть, — рыдания сотрясали.
Откуда-то набежали еще стражники, Дохрай застыл рядом со мной массивным зеленым монстром, а я сжимала гибнущего Гардэма, и с ужасом осознавала, что в эту ночь в Бриджуотере одной черной ведьмой стало меньше…
— Так это ведьминский хранитель, — раздался безумно раздражающий меня голос белого мага. Ну вот, господин мэр, а вы опасались нападения на госпожу Герминштейн
Так еще и морда здесь! Замечательно! Слов вообще нет.
— А это что за девица? Удивился кто-то из стражи.
Конец моей репутации.
Со стоном поднявшись и осознав, что падая ободрала коленки, что вообще не радовало, я скомандовала «Дохрай. прикрой», и держа Гардэма, направилась в лавку. Откровенно говоря, я не знала, что мне сейчас делать, просто очень больно из-за смерти Мадины было… а еще я понимала, что…
— Зачем
— Умирать, — просто ответил белый маг.
Ненавижу! Как же я их обоих ненавижу, но… маг прав, дух пришел умирать, и от этого горше втройне. Тапочки и шаль подхватил Дохрай, он же двигался позади, прикрывая меня ото всех, а я просто прижимала к себе духа, ненавидя в этот момент весь мир.
— И он теперь будет гибнуть? — уточнил морда.
— Да, — ответил почти счастливый маг. — Ведьма к своему источнику только одного хранителя привязать может.
Я остановилась.
Застыла едва поднявшись на верхнюю ступеньку. Одни источник — один хранитель, да, это так, но… Но!
— Господин маг, — я повернулась к присутствующим, — а можно вас на минуточку?
Сорочка на мне была ночная коротенькая, волосы ветер трепал, коленки то что содранные, но в общем и целом вид должен был быть привлекательный. И ничего удивительного, что не отрывая от меня взгляда, белый маг, закивав, торопливо направил стопы в мою сторону. Удивительно, что морда за ним последовал, с настолько кривым лицом, что даже стражники отшатнулись. Ехидно улыбнувшись, заметила:
— А вас, господин мэр, никто не звал! — морда остановился. Я мстительно добавила: — У вас и так дел по горло, к примеру, чемоданы наковать!
И гордо развернувшись, вошла в лавку. Белый маг следом за мной.
— Дохрай, дверь! — приказала, отпуская Гардэма на пол.
В следующее мгновение я оказалась в крепких мужских объятиях, причем этим рожа не ограничился, подхватил на руки, чуть сдвинул так, чтобы мои коленки предстали его взору, и легонько подув на них, залечил раны. И после этого, совершенно без перехода и каких-либо слов, страстным поцелуем прижался к моим губам! Хамло беломагическое!
Но это было не все!
Я еще не успела даже пальцами щелкнуть, как мне сломали дверь!
А затем раздался гневный голос морды:
— Мэтр Октарион, я не потерплю разврат в моем городе!
Маг, тяжело дыша, оторвался от моего рта, все еще приоткрытого от изумления, вызванного охамением белого, и произнес сакральное:
— Что?
— Отпустите ведьму! — приказал мэр.
Решив, что с белым разберусь позже, я томно прошептала:
— Временно.
Понимающе хмыкнув, белый маг отпустил меня, словно невзначай пройдясь ладонью по всем изгибам ведьминского тела. Ничего, потерпим. Нам, черным ведьмам, когда что-то нужно, мы очень даже терпеливые.
— Господин мэр, — все так же томно и с придыханием произнесла я,
— надеюсь вы понимаете, что ремонт моей двери теперь на совести мэрии. И свободны, не мешайте молодой здоровой ведьме поднимать численность собственно черных ведьм. Мы с господином белым магом, как-нибудь без свидетелей обойдемся и свечу держать нам не надо — я все-таки не девочка, да и у господина мага, я уверена, уже имеется внушительный опыт в интимных делах.
Морда смотрел на меня так, что в какой-то момент в душе едва совесть не проснулась. Но я же черная ведьма, совести у меня отродясь не было.