Черная Ведьма
Шрифт:
— Эт ирмаин! — скомандовала кисточке и ведру.
А что, сколько можно все я, да я, надоело уже.
И собственно после этого, настоящая дико злобная и мстительная ведьма отправилась спать. Когда забралась на порог, обнаружила, что Люсинда давно посапывает в кресле-качалке, и приказала Гардэму, он на пороге сидел, затащить ведьму с креслом в лавку. Скромненький белый котик мгновенно увеличился до размеров здоровенного тигра, встал на задние лапы, подхватил кресло, внес. Я кое-как следом зашла, доползла до душа,
— Госпожа ведьма, я понимаю, что у вас траур, но это не повод весь город раскрашивать в черное! — прошипел кто-то совсем рядом.
И судя по всему, шипело это зам уже давно…
— Госпожа ведьма!
Ой, моя голова…
— Аэтэлль!
Глаза открылись мгновенно. Злые такие глаза. Повернув голову на источник звука узрела морду. Морда сидел на стуле рядом с моей кроватью и делал то, что явно очень хорошо умел — предавался бессильной ярости.
— Вон отсюда, — хриплым с похмелья голосом, приказала я.
После чего закрыла глаза и погрузилась в сон
Но заснуть не дала нехорошая фразочка морды:
— Как пожелаете, госпожа Герминштейн.
И на меня обрушился ливень! Из ледяной воды! На меня! На постель! Ведро воды не меньше!
Подскочив с диким воплем, я уставилась на охамевшую морду, который деловито опустил ведро, в котором видимо и принес воду. Морда глянул на обалдевшую меня в мокрой насквозь ночной рубашке, быстренько отвернулся, затем произнес:
— Я вас внизу подожду, госпожа ведьма.
Ты… ты… ты… морда!
Вскочив, стянула с себя мокрую ночную рубашку, схватила халат, надела и завязывая пояс босиком слетела по ступеням вниз. На площади, что примечательно, оказалось очень светло, огней много, людей…
— На вашем месте, госпожа ведьма, я бы оделся поприличнее, — мрачно произнес господин мэр. стоя у двери.
— Дохрай! — дух явился незамедлительно. — Этого, — я указала на мэра, — больше не впускать!
Храп Люсинды был со мной полностью солидарен
Морда покивал, прошел к вешалке, снял мой ведьминскнй плащ, подойдя, подал мне. Яростно надела и вышла на порог, а зам.
Во имя Тьмы…
— С другой стороны таким этот город мне нравится больше, — заметила я, чувствуя, как босые ступни подмерзают на холодном пороге.
А чего — город был выкрашен в черный цвет, от чего освещенные окна напоминали звезды на ночном небосводе, готичненько, мрачненько, но очень даже глазу приятно.
Глухо выругавшись, мэр прошипел:
— Госпожа ведьма, мэтр Октарион снял первую часть, вашего заклятья, но ему совершенно неизвестна вторая. Объясните, почему эта компания, возглавляемая моей вывеской, до сих пор красит город?!
Заклинание? А какое это было заклинание? Похмельная голова отозвалась безбрежной
— Ну?! — потребовал ответа морда. — Вашу мать, ведьма, трезвейте и вспоминайте уже!
Вот после такого ни одна уважающая себя ведьма отвечать не станет. Гордо вскинув подбородок, я вошла в лавку, храня не менее гордое молчание. Ошалевшая морда сунулся было за мной и нарвался на Дохрая.
А я гордо ушла к себе наверх, чтобы рвануть к сундуку, достать гримуар и начать судорожно искать заклинание, противодействующее малярным работам!
И не нашла!
Я произнесла с десяток, сидя на балконе, но каждый раз заклинание разбивалось едва долетев о активной группы солдат, которым моя вывеска все таскала и таскала откуда-то черную краску. И казалось бы, вот что вывеска делает рядом с солдатами, когда ей полагалось висеть на мэрии, но, все стало ясно, едва я к мэрии присмотрелась — они закрасили все, кроме белых мест, которые и составляли надпись «Продается». То есть месть вес же состоялась.
— Занрам экваэр даван! — зачитала я очередное заклинание.
Оно зеленоватой дымкой полетело к маляра-красильщикам… окутало их… рассыпалось.
— Я это пробовал, — раздался внезапно голос белого мага. — Книгу дайте.
Повернув голову, увидела белого, вольготно сидящим на перилах моего балкона.
— Левитация? — просто уточнила, протягивая гримуар.
— Да, — ответил Арвейн, осторожно беря книгу.
Осторожно это он правильно, не осторожным черномагический фолиант может и палец откусить, до локтя примерно. Что меня поразило — на правильном разделе открыл, посуровев вчитался, подсветив себе синим огоньком, после авторитетно сообщил:
— Нет, я все использовал, тут в другом затык — они танцуют, видишь? Ты спьяну на другом заклинании все замкнула.
Нахмурившись, попыталась припомнить..
— Самое дурацкое заклинание из всех? — спросил маг.
И я не задумываясь, ответила:
— Пибоди набоди эргране!
Арвейн чуть не свалился от удивления, потом повернулся к малярствующим, и прочел:
— Пибоди набоди эргране!
И маляры остановились. Вывеска и вовсе к нам повернулась и призрачным кулаком погрозила А солдаты, ошалевшие от усталости, повалились наземь, прям кто где стоял. Черная краска разлилась по площади…
Внизу, под моим балконом стоял морда…
— Пожалуй, я пойду спать, — решила черная ведьма, поднимаясь и забирая у белого мага свой гримуар.
— Мм, приглашение? — поинтересовался Арвейн.
— Жить надоело? очень мило улыбаясь, спросила я.
— Ладно, подожду, — сверкнул собственной улыбкой маг.
Неопределенно поведя плечом, я ушла в спальню и завалилась в кровать… Зря!
Послав мэру в спальню ливень ведер на пять, перестелила собственную постель, высушив матрас, и только после этого провалилась в сон