Черная Волна
Шрифт:
Он качнулся вперед и, смаргивая слезы, воткнул худой палец в грудь Рафену.
— Ты врал точно так же, как врал он!
Рафен покачал головой, в его мыслях по
явилась мрачная безысходность.
— Я не врал тебе, ксенос, — сказал он, — я
говорил, что прекращу твои мучения. Так и
будет.
Стремительным движением сержант до
стал свой боевой нож и вонзил в грудь чужака.
Сердце тау, как он помнил по тренировкам, находилось в середине
ной, костяной пластины в центре реберного
каркаса. Лезвие фрактальной заточки с легко
стью скользнуло через плоть Ла’Нона и вос
противилось, когда воткнулось в кость. Рафен
надавил, и оружие вошло по самую рукоять
так, что кончик ножа появился из спины чу
жака. Разрез был точным и быстрым, он раз
делил сердце надвое. Ла’Нон умер тихо и Ра
фен позволил телу соскользнуть с ножа.
Туркио наблюдал, как он очистил свое ору
жие.
— Я не знал, что они могут плакать, — за
метил он. Кейн жестом окинул комнату и от
ветил вместо Рафена.
— Оглянись, брат. Любое существо запла
чет, пережив столько сотворенного ужаса…
Он не успел закончить, как Пулуо, охраня
ющий дверь, издал внезапный вскрик и под
нял пушку для стрельбы.
— Движение!
Рафен поднял оружие, когда в комнату из
дальней стороны прошаркали чьи-то очерта
ния. В тенях стояла громадная гуманоидная
фигура шириной и высотой с космодесантни
ка, широкие и массивные плечи, остриженная
голова в обрамлении длинных, светлых волос
и поднятые руки. Руки, отличные и умелые, которые могли сотворить весь этот ужас.
— Фабий!
Силуэт в профиль являл собой человека, которого Рафен преследовал с самых нижних
уровней цитадели Виталис на Ваале, предате
ля и ренегата. Все космодесантники в комна
те одновременно открыли огонь, и вспыхива
ющий шторм болтов вонзился в фигуру, раз
рывая ее на части острым, как бритва, урага
ном.
Рафен кинулся вперед еще до того, как тело
ударилось о пол, и по его венам текла обжига
юще холодная месть.
Быстро и бесшумно, грозовые раскаты вос
торга исчезли. Фонарь Кейна высветил лицо
фигуры, все еще различимое, несмотря на по
падание болта, которое отгрызло от черепа
кусок размером с кулак. Лицо было серым и
бледным, с прорезью в центре, где у человека
находился бы нос. Выступающее глаза были
огромными и влажными.
Это был тау, после сборки, но чудовищно
раздутый, набравший мышечную массу бла
годаря полным венам генеративных составов
и
ренный подражать массивным Адептус
Астартес. Возможно, оставленный здесь, что
бы сыграть такую шутку с любым, кто бы ни
искал извращенного Прародителя.
Что-то выпало из дергающихся пальцев
уродца и пропорхало к влажному полу. Кусо
чек бумаги. Рафен встал на колени, чтобы
поднять его, прежде чем разлитые жидкости
впитаются в пергамент и сделают его беспо
лезным. На бумаге были слова на высоком
готике, выведенные осторожной рукой уче
ного. Просто слова, просто чернила на кусоч
ке сухого пергамента, и все же они подняли в
Рафене такую ярость, что его взор затуманило
темно-красным.
“Вы потерпели неудачу”.
Глава вторая
Плавными движениями и походкой, в ко
торую сложно было поверить из-за громады
брони, Рафен шагал по коридорам боевого
корабля “Тихо”. Сурового блеска сдерживае
мого гнева в его глазах было достаточно, что
бы ни один серв, илот или член экипажа не
осмелился встать у него на пути или сомне
ваться в его праве находиться в этом месте.
Его ботинки звенели по железным плитам
палубы, когда Кровавый Ангел поднялся по
небольшой рампе, что вела из главного кори
дора крейсера к верхнему ярусу обшивки ко
рабля. Он зашел в крытую галерею, подсвечи
ваемую светом звезд через иллюминатор, где
лучи оставляли сияние в задымленном возду
хе часовни “Тихо”. Разноцветные стекла, рас
ставленные по сложной схеме, изображали
лица воинов, которые командовали судном в
прошлом или ознаменовывали великие бата
лии, в которых оно принимало участие. Над
входом висела шестиугольная мозаика с пор
третом человека, в честь которого был назван
крейсер, брата-капитана Эразма Тихо, чье ли
цо было частично спрятано под золотой полу
маской. Рафен не остановился, чтобы посмот
реть в безразличные глаза героя Армагеддо
на. Запах ладана здесь оставался густым, он
проистекал из глубин нефа в недрах корабля.
Через открытые двери перед собой, — на тя
желых, медных воротах, инкрустированных
обсидианом, были выбиты руны, — он заме
тил алтарь и статую за ним.
— Мой лорд?
Заданный вопрос мгновенно остановил
его, и он развернулся на месте. За ним стоял
брат Церис и изучал его. Как и Рафен, он еще