Чёрная вьюга

Иващенко Валерий В.

– А вот врать ты не умеешь, – заметил он.

Эльфка в ответ опять стрельнула глазками, но как-то колюче и настороженно. Призналась нехотя, что почти никто из эльфов того не умеет – да и в других они этого не переносят – затем она дёрнула щекой и неумело закурила выуженную из пачки сигарету.

– Не спрашивай, сэр Алекс, и я не буду врать. Придёт время, сам узнаешь – даю слово, – чуть хрипло заметила она и слегка удивлённо уставилась на выдохнутую ею струйку дыма.

Лёха смотрел во все глаза и тихо обалдевал. Он уже немного разобрался в здешних нравах и обычаях, но вот то, что происходило

здесь и сейчас, решительно ни в какие рамки и ворота попросту не лезло. Курящая эльфка, согласитесь, такое же невозможное дело, как ленивый гном или трезвый в субботу вечером гоблин… «Неужели тот здоровый Гугль тут каким-то боком опять замешан?» – обжгла эта мысль так, что парень непроизвольно дёрнулся. – «Если так, то его и маг-реанимация не спасёт!»

Пристально и с каким-то непонятным чувством он рассматривал эльфку, впервые проявившую какие-то настоящие, близкие и понятные чувства. На этот чуть виновато опустившийся точёный профиль с упавшей на нос золотой прядкой. А та ощущала на себе изучающий взгляд парня, отчего сильнее отворачивалась, а обречённо поникшие плечи её вдруг начали отчего-то легонько подрагивать.

– До завтра, сэр рыцарь, – упавшим и немного чужим голосом вдруг отозвалась Иллена.

Она мрачно утопила окурок в забытой доком склянке с какой-то мазью и вышла, не одарив на прощанье даже ставшим уже почти традиционным поцелуем, от которого Лёха сейчас не сумел бы и отбиться. Отпад…

Да уж, что бы там за новость ни пришлось узнать завтра, но виновные здорово о том пожалеют – вот в этом опять уставившийся в потолок парень уверен был на все сто. Кто б ни были те паразиты, но кровушкой их умыться заставят крепенько!

И с такими вот вовсе не пацифистскими мыслями Лёха прикрыл глаза и неожиданно для себя почувствовал, как начал погружаться в дремоту. Он ещё вздрогнул пару раз освобождёнными от магическоё опёки и чуть зудящими ногами, легонько улыбнулся чему-то быстро забывшемуся – и с чистой совестью уснул.

– Я приношу свои извинения, сэр Алекс!

Наверное, этих паразитов таки обучают основам психологии или как там оно называется – Лёха не успел толком что-то и сообразить, а не то чтобы возразить – как уже обнаружил себя пожимающим в знак мира руку главному блюсту посёлка.

– Видите ли, коль в вашем мире есть только одна раса людей, то подозревать вас в возможной ксенофобии было вполне естественно. Да и тот случай в первый же день… гм! Уровень агрессивности у вас вполне на высоте, – чуть более живым и почти человеческим голосом объяснил главполицай.

И настолько искренним и даже доверительным воспринимался этот разговор на крыльце, что Лёха собеседнику едва не поверил. И всё же, строгие и колючие глаза выдавали тёртого калача напрочь.

– Ну хорошо. У нас говорят: кто старое помянет, тому глаз вон, – примирительно и чуть раздосадованно протянул Лёха.

Свои ладони он ещё в палате уже осмотрел и ощупал самым пристальным и недоверчивым образом. Руки как руки, прекрасно ощущались и слушались – разве что кожа на них более нежная, мягкая, прямо тебе загляденье и мечта девчонок. Согласитесь, таковое внимание вовсе не удивительно после нехотя промямленных пухленьким эскулапом слов, что ладони себе кое-кто просто сжёг напрочь. Ведь чисто физически

поднять такую тяжесть одиночке невозможно – вот один сэр неосознанно и выплеснул через руки хорошую порцию магии.

– При этом совершенно не умея ею пользоваться! Случай беспрецедентный, пришлось принимать меры и даже помощь со стороны, – лекарь погрозил было пальцем, но тут его в соседнюю палату срочно вызвала заглянувшая в палату вполне сексапильного вида медсестричка с перепуганным лицом. Целитель тут же скомканно распрощался, велел выматываться и пожелал им двоим если и встретиться когда снова, то уж не в качестве доктора и пациента.

Эх, дядечка, твоим бы хлебалом да медок наворачивать…

– Ну, я своим гоблинам за дурость рыла всё равно начищу, и не вздумайте сунуться, – с лёгким сердцем пообещал Лёха. – Отвинчивать колёса, не поставив под днище упоры, это ж какими…

Но тут оказалось, что и блюст кое-что нужное вынюхал, и что даже от этих мерзотников польза иногда бывает. Расследовавший происшествие полицай сообщил, что чурбачки гоблины как раз подставили – да вот, не учли, что от тепла земля в сарае оттаяла. И упоры под весом машины просто ушли в мягкий грунт, как в тесто.

– Ладно, тогда примем меры по части техники безопасности, – Лёха в знак mea culpa поднял руки вверх в шутливом жесте капитуляции.

А затем, словно сам бес так и подталкивал к некой каверзе, поинтересовался – каким же ветром одного вроде и неплохого человека в блюсты занесло? И тут же внутренне похолодел, заметив, как закаменело лицо собеседника, а потом на скулах того дрогнули желваки.

– Однажды я совершил проступок. Ошибку. Страшную ошибку, парень. И меня прокляли не просто люди – сама земля отказывалась принять меня, когда я решил свести счёты с жизнью. И тогда бессмертные определили мне наказание. Вот уже почти сто пятьдесят лет…

Вовсе не малость обалдевший Лёха некстати ляпнул, что люди столько и не живут-то.

– Всерьёз уверены, сэр рыцарь, что дарованное бессмертие это благо, а не наказание? – желчно усмехнулся блюст как-то так, что парня обдало жаром.

– Ладно, извини…те. Я и вправду многого ещё не знаю, – негромко, с чувством произнёс он, не отводя на этот раз взгляда, и на прощание уже вполне искренне пожал ладонь стойко несущему свою ношу человеку.

Оттого и становилось понятным, что к родному сараю ноги принесли своего обладателя сами, как-то не особенно-то и информируя, как и каким маршрутом они двигались. Погружённый в свои невесёлые раздумья парень опомнился лишь, уже отворяя створку ворот и вваливаясь в помещение, по которому он, оказывается, успел даже и соскучиться.

– Привет, архаровцы! Что носы повесили? – весело, вполне командным голосом гаркнул ввалившийся в клубах пара, разрумянившийся с мороза сэр рыцарь.

Бран с хмурым видом корпел у чего-то на верстаке. Выписанные ещё утром гоблины хором зубрили здоровенный фолиант «Магической механики», и на приветствие отца-командира ответили только тяжким, вполне замогильным вздохом. А бездельничающая эльфка в ледяном молчании метала в нарисованный на бревенчатой стене сарая круг свои волшебные палочки – причём с такой силой, что те летели и впивались не хуже арбалетных болтов, роняя разноцветные искорки.