Чёрная вьюга
Шрифт:
Вот и сейчас, стоило Олеське в своих мыслях лишь слишком громко пожелать, чтобы одна змеюка завязалась на узел и старательно отсосала… ну хотя бы собственный хвост, как ничуть не переменившаяся в лице госпожа Нейзерим, лидер и первая наставница школы тайной магии, покорно принялась завязываться на вполне морской узел змеиной половиной своего тела.
– Прекрати, неужели ты настолько бесхребетна, чтобы так пресмыкаться? – Олеська беззаботно прочертила пальцем в жарком воздухе большой овал и тут же дунула туда.
Пока она пристально и недоверчиво рассматривала в появившемся зеркале своё отражение и глаза, магесса столь же покладисто прекратила
– Глаза одинаковые, тёмно-синие с прозеленью, и даже при близком рассмотрении ничего такого в них нет. Слишком красивые, правда – но, нам на то не смотреть, – вздохнула Олеська и убрала заклинание прочь. – Обьявишь мастеру-псионику, травнику и саламандре благодарность…
Всё же, магесса дурой отнюдь не была. Уж недвусмысленный намёк, что прямо сейчас её изничтожать не собираются, и даже с поста первой преподавательницы она не слетит, поняла сразу. И всё же стояла в обманчиво-расслабленной позе, в полной готовности сорваться с места и умчаться исполнять малейшую прихоть госпожи Тени.
Олеська взяла со стола опять свернувшийся в свиток документ и внимательно прочла сама. Да, подглядывание не обмануло – а стало быть, магессой оказалось не замечено и не перехвачено…
– Теряешь былую хватку, Нейзерим. Что с тобой происходит? – с деланной тревогой и сочувствием поинтересовалась она.
Да уж, нелегко бороться со своими демонами! Больше всего Олеську сейчас занимала мысль – какую же мерзость позаковыристее устроить бывшей мучительнице, пока та хотя бы временно оказалась в её полной власти? И всё же, накопившаяся за долгие годы ненависть покорно сжалась в комочек, когда её безжалостно смахнул в сторону рационализм. Да-да, тот самый, голый прагматизм, про который большинство женщин знают лишь понаслышке…
– В чём твоя ошибка? Пять минут на размышления, иначе не обижайся потом, ты мою гнусную фантазию знаешь… – она рукой, как обычный и неодарённый человек, неспешно подвинула себе кресло и с удовольствием сгрузила на его мягкое сиденье свой собственный вес. После чего порылась в вазе на столе и, сочтя вот этот персик вполне достойным своего внимания, смачно впилась в него зубками.
Всё это время её мягко буравил, обтекал и исследовал взгляд магессы. Сообразила, стервочка, пытается прокачать поведение и моторику… бедные, бедные здешние! Куда им до землян, лишённых магии и в силу того за тысячелетия поднаторевших во всяких хитростях настолько, что просто голова кругом, как вдумаешься. И каждый жест, каждое движение и мимика сейчас на самом деле оказывались на Олеське искусно составленной подделкой. Дезой, фальшивкой – интересно, догадается ли?..
В двери вкрадчиво поскреблись, и после разрешающего окрика, более похожего тоном на проклятье, ввалились. Мастер-псионик как обычно без штанов, но в галстуке и при виолине, дробно затопал копытцами – в остальном он особо от человека и не отличался, даже этим. Саламандра вкатилась этаким здоровенным огненным колобком, из которого мелькали умные и жёсткие глаза. Ну, а мастер-травник привычно приплыл по воздуху, приветливо помахивая сразу тремя щупальцами.
Довольно радостно они встретили известие, что им всем объявлена благодарность (ещё бы! Это отмечается в личном деле, да и на жалованье неплохо влияет). Затем, после вялого разрешающего жеста магессы, они придирчиво осмотрели свою подопечную и её смеющиеся глаза. Но когда после особого взгляда Олеськи из цепкого щупальца травника вдруг сам собою выскользнул только
– А неплохо, этот дурной глаз… Да осторожнее, чтоб тебя прах побрал! – воскликнула она, когда на виолине псионика сама собой лопнула струна и кончиком едва не вышибла своему обладателю глаз.
Мастера взволновались и обрадовались одновременно, и даже вытребовали с Олеськи обещание сразу же после аудиенции у госпожи Нейзерим прийти к ним на обследование, замер коэффициентов, радиуса действия и прочих тактико-магических данных.
Но тут и главная преподавательница сделала свой ход, весьма скромно объявив, что госпоже Олесе высочайше присвоен титул Тени. С заметным злорадством она следила, как пришибленная известием саламандра подобострастно ринулась лобызать ножки столь высокой госпоже. Псионик сначала замер столбом, а потом попросту рухнул без чувств – уж при его тонкой и чувствительной нервной организации подобные перегрузки просто противопоказаны.
А мастер-травник нелепо завис в воздухе с судорожным подёргиванием лилово-грязных от волнения конечностей, и его единственный глаз вытаращился на Олеську со вполне понятным изумлением. И всё же, он пришёл в себя первым. Ну не та ученица особа, чтобы мстить или жестоко наслаждаться своим внезапным взлётом, уж не просто так столь много общались и даже устроили несколько совместных авантюр… Потому осьминожка после некоторых колебаний подлетел поближе и, парой щупалец ласково обняв и потормошив девушку, просто и мило её поздравил.
– Огненная, ты что, совсем там с ума спрыгнула? – Олеська запросто чмокнула травника в то место, которое условно можно назвать щекой, отчего тот разом окрасился в весёленький фиолетовый цвет.
Саламандра не без опаски пробормотала, что уж очень часто в людях и не-людях после взлёта всякое в голове приключается. Но всё же прекратила маяться дурью и тоже в знак приветствия лизнула огненным язычком руку Олеськи. Последним очухался мастер-псионик. Он даже без лишних напоминаний обзавёлся, паразит, вполне приличной иллюзией штанов – и тоже полез обниматься.
– Ну вот, а то словно не свои! Кстати, пять минут прошло, госпожа Нейзерим… мне очень жаль, – Олеська пальчиком поманила к себе съёжившуюся в ожидании неизбежного магичку.
Но вместо молнии или просто для начала пощёчины она милосердно, нежно погладила ту по склонившейся огненной шевелюре.
– Возьми перо-бумагу, и напиши заявление на отпуск или как там оно у вас называется. Ты слишком долго пробыла здесь, в изоляции, госпожа Нейзерим – а снаружи идёт жизнь. Медленно, почти незаметно меняется бытиё и менталитет… вот и умница! – торжествующая Олеська ткнула пальцем в низ составленного честь по чести документа, и там появилась её собственная, разработанная на кафедре графологии витиеватая и мерцающая подпись.
– Мастера и магистры, некоторое время вам придётся обходиться без главной преподавательницы – однако я надеюсь, что ваш профессионализм и достоинство не навлекут на школу недовольства её величества Королевы, – согласитесь, после такового известия трое преподавателей, втихаря ненавидевших глав-садистку лютой ненавистью, обрадовались просто до неприличия. Вон, псионик едва штаны опять не потерял, и то лишь благодаря тому, что те зацепились за всегда красноречиво показывающую его настроение стрелку.