Чёрная вьюга
Шрифт:
Что ж, в общем картина понятна. В этом мире тоже всяких-разных жителей хватало. Попадались, конечно, вполне родные человеческие лица, а также весьма уже узнаваемые гоблинские или гномьи. Порою мелькали непонятные, но особого отвращения не вызывающие. Зато вот с лошадьми тут откровенно было туговато. Либо для верховой езды, либо позволить себе упряжку из оных животных могли себе очень уж богатые личности.
А уж как достаются большие деньги, сэр рыцарь никак не обольщался. Либо по наследству, либо, что гораздо чаще, тем или иным способом украсть и при том не попасться. Можно, конечно, клад найти
И стало быть, ввиду удручающей пустоты карманов затеплившийся было надеждой взгляд вон того полудремлющего на облучке извозчика придётся пока проигнорировать…
Раскинувшийся впереди город парню сразу понравился. Чистенькие, аккуратные и умытые дождём домики. Стоят этак вроде и кучно, но не в беспорядке, зелени там немало – не зря он, приметив впереди конец пути, свернул с мягкой пыли дороги и взобрался на холм.
Что наводило на весьма интересные раздумья, так это полное отсутствие городских стен или иных защитных мероприятий. Хотя с противоположной стороны города, где у самого горизонта виднелось серое море, некие фортификационные сооружения определённо имелись…
– Извините, почтенный, не при деньгах я нынче, – скромно отозвался он на недвусмысленное предложение гномьего кучера прокатиться, а при наличии желания даже и с ветерком.
Ведь в пролётку, тарантас или как там оно называлось, запряжены оказались сразу аж две полусонного вида лошади – а стало быть, цена за поездку наверняка оказалась бы изрядной. И хотя взгляд у такого же бородатого, как и всюду, гнома оказался ничуть не исполнен жуликоватой скользкости или же прилежно натренированной искренности, сэр Алекс не стал искушать судьбу.
Но всё же, то ли кучера этим сырым утром совсем доконала скука, то ли этот непонятный парень и в самом деле внушил тому доверие, но гном осторожно поинтересовался – а как оно так вышло, что благородный дворянин оказался без ничего?
– Да, сам я нездешний, – скромно отозвался означенный благородный, и только тут до него дошло. – А откуда знаешь насчёт дворянства?
Гном заёрзал на облучке, вроде мимолётно приценившись к кулакам парня и смерив ширину его плеч. Но за кнут хвататься не вздумал, и то спасибо.
– По глазам видно, – бородач повздыхал, потерзал широкой пятернёй бороду, но продолжил. – Уж я народа повозил достаточно, повидал. Спокойный взгляд такой у вашей милости. Без наглости, как у солдата, но и не затравленный, как у мастерового или крестьянина.
Парень по-новой оглядел этого гнома в добротной курточке и коротком плаще спокойных серых тонов. Здоровенный крючковатый нос, выдающийся над рыжеватой бородой, кустистые брови, из-под которых цепко и спокойно смотрели чуть водянистые умные глаза. Полюбопытствовал и начищенной до блеска нагрудной медной бляхой гильдии ломовиков и извозчиков с нумером 32 и чеканенной подписью полукругом под ним: Пауль Оукенфолд. Не оставил вниманием и виднеющуюся из-под сиденья рукоять короткой дубины – видать, не все клиенты отличались благонравием. Что ж, вполне себе тутошний таксист?..
– Да, всё так. Так может, подскажешь, борода – где тут крепкому парню можно
Похоже, последнее уточнение особенно понравилось гному. Он хмыкнул этак неопределённо, а потом не сдержался и в открытую заржал.
– Прошу прощения у вашей милости… насчёт какую богатенькую вдовушку огулять, это не ко мне.
Налетел ветерок, стряхнул с клёнов тяжёлые капли. Чуть сильнее пахнуло морем и свежестью.
– Да и не по мне тоже, – покладисто согласился сэр рыцарь, и по вдумчивом размышлении бить морду лица этому гному решил всё же повременить.
Тем более, что тот снова со своей высоты обозрел парня и поинтересовался – а отчего такой странный фасон рубашечки? То ли белая в голубую полосочку, то ли вовсе даже наоборот – голубая в белую?
– А, да просто тельник. Голубые полоски это у нас, у сухопутного десанта. Или воздушного, – и, завидя озадаченное лицо гнома, парень пояснил. – Специальные войска такие. Примчались, быстро головы пооткручивали, умчались. Это работа по ближним тылам противника… мосты уничтожать, склады, штабы и прочее.
Зачем-то он ещё добавил, что тёмно-синие полоски на тельняшках у моряков и морской десантуры, а чёрные носят подводники. Гном поцокал восхищённо, но тут же глаза его полезли на лоб – вместе с этими столь примечательными бровями.
– Под… кто?
Пришлось парню, у которого в голове по-прежнему не появилось ни одной дельной насчёт будущего мысли, проронить пару-тройку слов про подводные лодки, батискафы и прочие, атомные и не очень субмарины. Зато результат оказался самый что ни есть диковинный: гном кубарем слетел с облучка (как и не расшибся-то) и уважительно поклонился. И не успел сэр рыцарь что-то понять, как почтительно воркующий гном уже усадил его в пролётку бережнее, чем небось свою родную мамашу. Даже под локоток поддержал, когда таратайка качнулась на рессорах под восемьюдесятью килограммами веса крепкого парня.
– Что ж вы сразу-то не назвались, сэр Алекс? – чуть обиженно протянул гном и добавил, что он тут с зари дежурит – приказано оного рыцаря встретить и со всем почётом привезти в гильдию.
Количество непоняток в окружающих местностях стало что-то подозрительно быстро увеличиваться, потому парень улучил момент, и его рука со змеиной ловкостью скользнула под прикрытие роскошной гномьей бороды. Два пальца – большой и указательный – живо сомкнулись на кадыке с неумолимостью плоскогубцев. В общем-то, не особо и больно… пока не трепыхаешься.
Гном соображением, как и большинство из них, оказался вовсе не обделён. Чуть подрагивающим от испуга и обиды голосом он поведал, что бургомистр с вечера лично примчался в гномью общину и приказал строго-настрого! да крепко-накрепко! встретить, и чтоб со всем уважением.
– А шо там к чему, ваша милость, уж не осерчайте – у самого бургомистра и выспрашивайте. Я гном маленький… – он заюлил и привычно принялся прикидываться сирым да убогим.
Рыцарь отпустил коротышку и, выпрямившись на сиденьи, некоторое время смотрел на извозчика недоверчивым взглядом. Если б Лёха сейчас видел себя со стороны, то живо вспомнил бы незабвенного Броневого, когда тот в роли папаши-Мюллера глядел с экрана той ещё физиономией записного гестаповца…