Чёрная вьюга
Шрифт:
Маленькая гоблинша подпрыгнула на месте, словно её ужалил шмель.
– Заждите, ваша милость, – с этими словами она всучила зонтик одному слегка сконфузившемуся от того солдату, а сама добыла из-под пышных юбок плоскую бархатную коробку.
Крышка откинулась под ладонью служанки, и под солнцем блеснул золотой обод о двенадцати выступающих зубчиках – корона здешних маркизов. Нейзи критически оглядела это украшение, и на её мордашку страдальчески выползло недовольство. Старательно дохнув на подозрительное место, гоблинша затем потёрла реликвию о заднюю часть своих юбок и вновь вперила в золото своё
Сердце как-то нехорошо трепыхнулось. Одно дело примерять это украшение перед зеркалом, в глубине будуара, тщетно сдерживая робкую усмешку и прилетевшую ещё из сопливого детства девчоночью мечту о прекрасной принцессе. А совсем другое – вот так, прилюдно надеть регалию, на которой, казалось, ещё дымилась вчерашняя зелёная и алая, почти человеческая кровь.
Верно истолковавшая сомнения хозяйки служанка чуть подтолкнула замешкавшиеся ладони, и Олеська опомнилась.
– Вы заслужили, госпожа, – шепнула она с каким-то новым, серьёзным выражением на лице и почтительно задрожавшими кончиками ушей.
И когда Олеська просто и без жеманства отметила этим украшением своё чело, Нейзи счастливо улыбнулась. Затем отступила на шаг, присела в просто чудовищном по исполнению книксене – правда, при этом запуталась в своих юбках и едва не смазала весь эффект. А маркиза чуть подумала, краем взгляда прицениваясь к волнующейся в полусотне шагов толпе, а потом залихватски сдвинула чуть великоватую ей корону набекрень.
Знай наших!
К госпоже уже спешили с поклонами и волеизъявлениями верности самые нетерпеливые. И коль скоро высокородной маркизе не пристало на улице общаться с простолюдинами, то счастливая и важная служанка принялась курсировать между мистрисс и лоснящимися от жары и волнения горожанами.
– Вон тот лысый гном, в лазоревом кунтуше – глава гильдии купцов… тощий гоблин в линялом мундире это комендант… а вот эта переминающаяся парочка сатиров в белых хламидах просто умоляет позволить им войти в храм и засвидетельствовать перед богиней свои чувства – родители-то против… это старосты деревень – ишь как шапки поскидавали и кланяются, знать, провина есть за ними… о, а этот вчерашний крендель откуда?
Чуть сбоку, в тени деревьев, стоял молодой худощавый парень со смутно знакомой физиономией и стиснутой на рукояти меча ладонью. Единственный человек среди бросающей на него неприязненные взгляды разношёрстной толпы. Покопавшись в памяти, Олеська признала в нём одного из вчерашних командиров, обещавших внести выкуп за свой невольно обернувшийся пленом бой. А вставшая на цыпочки гоблинша уже шептала в милостиво наклонившееся к ней ушко госпожи:
– Этот Варас из безземельных – не смог собрать обычного за себя выкупа сто денариев. И щас тово… исполнит долг чести…
В самом деле, парень медленно и печально шагнул ближе. Его не остановили бы даже и мигом навострившиеся в его сторону копья солдат, но маркиза величаво отодвинула те одним жестом руки.
– Скажите, дон Варас – вы человек чести? – Олеська держала и не отпускала взглядом эти полыхнувшие негодованием карие глаза. Спасибо псионику, теперь такие штучки можно проделывать запросто, а главное, совершенно естественно
– А ну, подайте нам два одинаковых клинка «две четверти», – властно бросила она в застывшую толпу.
Там засуетились, зашорхались, и вот уже блеснули под солнцем два прямых коротких меча, весьма популярных тем обстоятельством, что хоть и были едва поболе кинжалов и особо пояса не оттягивали, но в умелых руках оказывались грозным оружием.
– Мне в замке нужен толковый капитан стражи. Докажете, что годны – должность ваша, благородный дон, – с этими словами маркиза отпустила взгляд парня и рукоятью вперёд протянула ему один из клинков. – В позицию!
Если говорить совсем уж честно, волшебнику совсем не обязательно быть отменным фехтовальщиком – но тем не менее, все они оказывались ими просто блестящими. Да, чуть техники и вбитых в подсознание основ. Но главным тут, решающим являлось то, что почти любой владеющий Силами просто чувствовал, предвидел рисунок боя благодаря своим способностям. Оттого и становилось понятным, что махать железками друг с другом они не любили, но вот обычному сопернику могли утереть нос запросто…
Первую, ещё осторожную атаку Олеська отбила просто играючи. Мало того, в вихре взметнувшегося алого с белым подола она крутанулась на месте, коварно сделала подсечку и через мгновение остриё её меча уже смотрело в переносицу упавшего соперника.
– Смелее, дон, – с очаровательной улыбкой она шагнула назад и жестом показала тому – вставайте!
Вторую атаку парень провёл куда решительнее, Олеське даже пришлось сдержать свои рефлексы, чтоб не провести контратаку в полную силу. Ах, как же это было здорово, крутить финты с завязанными глазами в пропахшем здоровыми ядрёными запахами тренировочном зале… но приёма с батманом и переводом парень откровенно не знал.
– Уже лучше, – признала она, разминая занывшую руку. Уж силушки у этого с виду худощавого парня куда поболе. – Но если вы и на третий раз не покажете всего, на что способны – не обижайтесь потом, продам кое-кого в бордель для престарелых гоблинш!
Упс… а вот мужскую гордость парня, похоже, задевать не стоило – Олеська едва отбивалась под этим бешеным градом ударов и разнообразных атак… уже почти вытесненная на обочину дороги, она едва успела в нужный момент разжать держащие разгорячённый эфес пальцы – а потом отпрыгнуть на шаг от оружия, взлетевшего с негодующим лязгом в воздух, и старательно изобразить на мордашке удивление.
– Чуть руку не сломал, грубиян, – пожаловалась она раздосадованно взвывшей гоблинше и демонстративно потёрла занывшую кисть. – К ужину быть в замке, дон Варас – вместе с вашей матушкой и сестрицей! А с утра и приступите к своим обязанностям…
Что там кроме радостного удивления ещё виднелось в этих глазах, Олеська рассматривать не стала. С нужной долей высокомерия её голова словно сама собою кивнула, а тело уже повернулось к восторженно переговаривающейся толпе.
– Да, кстати, отныне уравниваю в правах на моей земле людей, подгорных гнумов и этих, как их? – изобразив голосом и досадливо поджатыми бровками должную степень недовольства, Олеська чуть повернула голову к служанке.
– Елфы остроухие, – громовым шёпотом подсказала та, и маркиза величественно подтвердила.