Чёрная жемчужина Аира
Шрифт:
Аннет выпила воды и плакать перестала. Прикладывая к щекам батистовый платок, спросила, внимательно глядя на отца:
— Почему нужно, чтобы она не попала на плантацию?
— Я тебе объясню, но ты должна держать язык за зубами. Надеюсь, ты понимаешь, что это в наших общих интересах? — ответил Готье, переводя взгляд на дочь.
Аннет умна — вся в него, и лишнего болтать не станет.
— Мы с твоей мамой не говорили тебе этого, но твой дед, будь он неладен, совсем спятил. Написал новое завещание, в котором отдаёт Летиции Бернар большую
— Что? Да как же можно! — рот Аннет округлился. — Почему ты не сказал! Да я её теперь ненавижу ещё больше!
— Я не хотел никого расстраивать раньше времени… Но! — Готье поднял палец вверх. — В его завещании есть одна юридическая тонкость — там написано, что Летиция должна обязательно явиться к нему сама, и произойти это должно до его смерти. Понимаешь? Если это условие не будет исполнено, то завещание можно опротестовать. Его честь — судья Джером — меня в этом вопросе поддержит, и тогда плантацию как минимум поделят на всех наследников поровну.
— И мы что же, отдадим ей половину? — возмущённо спросила Аннет.
— Не половину, а третью часть — ты забываешь про дядю Аллена. Но сейчас-то ей вообще придётся отдать всё, — криво усмехнулся Готье.
— И она об этом знает? — Аннет от возмущения даже икнула.
— Нет, она не знает. Она думает, что наследует просто ферму на полуострове, кусок земли и полсотни рабов. Я сам диктовал письмо помощнику нотариуса и заплатил ему, чтобы тот не послал ей копию завещания. Хорошо, что Жак Перье уже стар и сам больше не пишет бумаг.
— Но, папа! Она что же, может вот так запросто забрать у нас всё? — в голосе Аннет послышались нотки ужаса.
— Не волнуйся, ничего она не заберёт. Я уже придумал, как оставить всё наследство в наших руках. И я знаю, как сделать так, чтобы Жильбер Фрессон перестал интересоваться твоей кузиной в качестве потенциальной невесты.
— И как? — Аннет отставила стакан и впилась глазами в отца.
— Я рассказать тебе пока не могу. Но вот ты помочь мне можешь.
— Чем? Я всё сделаю, лишь бы избавиться от этой дряни! — с готовностью ответила Аннет, вытирая остатки слёз.
— Ты должна усмирить свой гнев и стать ей лучшей подругой. Ездить с ней по магазинам, в оперу, на балы, и постараться задержать её тут, в городе, как можно дольше. Сделай вид, что тебе безразличен Жильбер Фрессон, и даже похвали её за такой выбор — поверь, скоро он сам от неё отвернётся.
— Но, папа! Я что, должна потакать этой дряни?
— Ты должна быть хитрее, Аннет. Чему я тебя учил? Чему тебя учила мама? Никто не должен видеть на наших лицах то, о чём мы думаем на самом деле. Ты должна стать для Летиции лучшей кузиной и удержать её в Альбервилле на неделю, а лучше — на две. Вот и всё, что нужно. Своди её в оперу, покупайте наряды, готовьтесь к балу. Ты же сможешь справиться с этим простым делом? — Готье понизил голос и чуть подался вперёд.
— Да! — энергично закивала Аннет.
— И всё рассказывай мне. Где она бывает, о чём говорит. А ещё забери от неё Люсиль. Я пришлю ей другую служанку. И помни:
— Я всё сделаю, папа! — с готовностью кивнула Аннет.
Когда она ушла, Готье послал за сыном. Филипп только что вернулся и ввалился в кабинет отца шумно, принеся с собой запах лошадиного пота и азарта — он снова был на скачках. Суаре у Фрессонов он предпочёл более весёлое времяпрепровождение. Выслушав рассказ отца о злоключениях несчастной Аннет, Филипп только фыркнул:
— Ну а чего ты хочешь! У кузины Летиции уж точно более аппетитные формы, чем у моей сестры, а Фрессон не слепой, да и не дурак…
— Ты у меня дурак, прости, Отец наш небесный! — разозлился Готье. — Ты что, не видишь, к чему всё идёт?
Что ни говори, а его сына Бог обделил умом, именно поэтому любимицей Готье Бернара всегда была Аннет.
— Ну а чего ты хочешь от меня? — пожал плечами Филипп. — Чтобы я утопил деда в болоте?
— Разумеется, нет, — ответил Готье, но как-то не слишком возмущённо, будто всем своим видом давал понять, что такой вариант его бы тоже устроил.
— Тогда чего? — Филипп принялся стягивать сапоги.
— Я хочу, чтобы ты приударил за Летицией. А если всё уж совсем плохо обернётся, то тебе придётся на ней жениться.
— Что? Жениться на полукровке? — воскликнул Филипп удивлённо, застыв с сапогом в руке. — Пфф! Одно дело — пассия, другое — жена, и у меня вообще-то есть невеста, или ты забыл?
Готье скрестил руки на груди, глядя на сына сверху вниз, и произнёс, вложив в голос весь свой сарказм:
— А как долго твоя невеста останется твоей, когда узнает, что наши доходы от плантации благополучно уплыли в руки этой полукровки? А оттуда — в руки Жильбера Фрессона? — он наклонился вперёд, очевидно, для того, чтобы сын лучше расслышал. — И вы с сестрой враз станете бедными родственниками вашей кузины. Ты об этом не подумал? Но, если ты женишься на Летиции, то всё перейдёт к тебе, как к её мужу. Надеюсь, это понятно?
— А моя невеста? Это же будет скандал…
— Скандал — это меньшее зло, Филипп. Спишут всё на внезапно вспыхнувшую страсть, что и неудивительно, учитывая происхождение твоей кузины, — Готье усмехнулся и прищурился. — Тебе же не сложно изобразить страстное увлечение? Кузина недурна, не думаю, что это будет трудно.
— Ну, она весьма недурна, я бы сказал даже больше, — ответил Филипп, усмехнувшись в ответ. — И я совсем не против за ней приударить, но она такая скромница.
— Думаю, скромность её показная. Помня, каким был её папаша — я уверен, что это так. Очень уж она на него похожа. И было бы хорошо, если бы ты смог её скомпрометировать, — добавил Готье, задумчиво глядя в окно, — чтобы Фрессон перестал рассматривать её всерьёз. Всё-таки они дорожат репутацией.