Чернее
Шрифт:
Я была рада, что она теперь живет в одном городе со мной. Танька стала моим ухом. Ухом-одеялом, которое выслушивает и согревает. Мы вмести пили.
В тот вечер мы праздновали новоселье, Танька переехала на очередную съемную квартиру. Квартирка дешевая, мебели -- раз и обчелся, но какой-то знакомый подсуетил ей старую кровать, которая у него в разобранном виде на лоджии сто лет простояла. Мы с Танькой пытались ее собрать.
– - Короче, смотри... Вот этот болт должен войти вот в эту дырку, слышишь!
– - командовала Танька.
– - Давай, я двигаю планку, а ты целься болтом...
– -
– - Как это не лезет?
– - Выше подними! Нет, теперь ниже! Чуть-чуть левее...
– - Выше-ниже... Черт, Людка, с тобой как с моим мужем в постели...
От смеха у меня так задрожали руки, что теперь попасть было нереально.
– - Блин, ты сама виновата!
– - Ну давай еще раз!
– - Я... я... не могу!
– - я валялась на полу.
– - Все, все... как твой муж...
– - Вставай давай!
Танька потащила меня к развалине, которой предстояло стать кроватью.
– - Да мы что-то не то, по ходу, делаем... видишь, вот тут не совпадает...
– - Чему тут совпадать: болт и дырка! Бей сильнее по нему -- вот он и влезет!
Я взяла тапок (молотка в квартире не было) и что есть мочи принялась забивать болт. Забила.
Кровать была собрана. Стояла она, правда, какой-то раскорякой.
– - М-да, -- Танька обошла ее со всех сторон.
– - Слушай, а мы вроде перепутали боковины местами. Это левая, а то правая...
– - Я со всей дури этот болт заколачивала, теперь уже мне никак не вытащить его...
– - Да хрен с ним.
– - Танька взгромоздилась на кровать.
– - Сойдет и так... Ну, рассказывай, как там твой толстячок...
– - Он нормально, что ему... Это я тоскую...
Я налила себе в кружку вина, больше ничего забивать не надо было, и можно было со спокойной совестью бухать до бесчувствия.
– - Я бы на твоем месте, наверно, не стала бы так все бросать... Может, у жены его попробовала бы увести...
– - Да ну...
– - Жену жалко?
– - Вообще плевать. Ей и так уже достался весь комплект: диссертация, муж, сын, дочка... Как говорится, одним все, другим ничего... можно и за справедливость побороться... Нет, я ей просто завидую. Если бы мы с ней честно могли биться за него -- я бы ей морду расквасила... Молотила бы, пока она не сказала бы: твой, твой, забирай... Я если про кого и думала, то про дочку. Он-то, конечно, из семьи бы ни за что не ушел -- да и не ко мне же в коммуналку без воды ему идти, на десять квадратов пространства...
– - Которые его могучая фигура займет все...
– - Ой-ой, как смешно!
– - Но я не удержалась от улыбки.
– - Да дело не в этом. Как можно встречаться с какой-то... мной, когда надо с дочкой рядом сидеть, когда она человечков рисует? Слушать, как она поет что-то на своем языке... щекотать ее, чтоб она смеялась, катать на велике... Ну там много всякого, короче... В общем, пока она маленькая, она должна быть счастливой... человек ведь не может быть всю жизнь счастлив, рано или поздно ветер дунет -- полетел пух с одуванчика... всё, маленькая девочка, так смеяться, как раньше, ты уже не будешь... это всегда и со всеми случается, но я не хочу... не хочу иметь к этому какое-то отношение...
– - Где ты видела падающие наковальни? В мультиках?
– - Да черт его знает. Когда жить не хочется, и не такое в голову приходит.
– - Все, друже, пора нажираться.
– - И я так думаю.
Я посмотрела на нее и зачем-то сказала:
– - Мой батя был очень хороший. Когда-то давно.
Она кивнула.
– - И дядя был хороший. И тетка. А сейчас все или скандалят...
– - Ужас...
– - Или не разговаривают... И, главное, вечно жалуются друг на друга... а мне слушай это все...
– - Тоска...
И тут в ритм колес поезда я начала читать рэп:
– - Ужас-ужас, тоска-тоска, ужас-тоска, тоска-ужас...
И Танька, хохоча, стучала зубами о край кружки.
С макетом проблемы, куда-то пропала буква "ё", мне пришлось задержаться -- вернуть беглянку оказалось куда сложнее, чем я предполагала.
Разговор вышел странный, да и каким ему быть, когда у него то и дело звонил телефон. Он нервно поглядывал на него и всякий раз сбрасывал вызов.
– - Жена?
– - как можно спокойнее спросила я.
– - Какая там жена -- из банка звонят, выплат по кредиту требуют, а у нас ведь зарплату задержали...
– - Так вырубите телефон.
– - Не могу: вдруг правда жена позвонит. Мало ли что...
Я вздохнула: и то верно.
– - У дочки температура с утра была. Невысокая, но все-таки... если вдруг что, я хочу быть на связи... по дороге домой лекарств купить. А вы какая-то грустная сегодня...
– - Не выспалась. Вчера вечером возвращалась из театра, пришлось ехать домой на последней электричке, приехала поздно, спать легла поздно, вот и... Да еще и холодно было ужасно, я оделась легко, замерзла, стоя на платформе...
– - И как это ваш спутник допустил, чтоб вы возвращались домой поздним вечером?
– - Я ходила одна.
– - Людочка, -- он ласково заглядывает мне в лицо, -- ну почему вы всюду ходите одна?
– - Мне и так хорошо.
– - Правда?
– - Он меня обнимает. Мягко и сильно. Клюет меня в нос своим носом. И я его клюю в ответ.
– - Правда-правда.
Снова звонит телефон.
Он разжимает объятия. Сбрасывает вызов.
– - Сколько вам нужно? Я сегодня за одну халтуру получила деньги, могу занять...
– - Людочка...
– - Могу только пятнадцать тысяч...
– - Не надо, ну что вы...
Но я уже вскочила, схватила сумочку, нашла кошелек, зашелестела купюрами:
– - Вот, возьмите!
– - Люда, я не могу...
– - Вернете, когда сможете...
– - Спасибо.
– - Он взял деньги и спрятал в карман.
– - Я верну. В мелочах я честен.
– - А в крупном?
– - В крупном я обманщик...
– - Он снова притянул меня к себе.
– - Спасибо, Людочка.
– - Он метил в губы, но я отвернулась, и поцелуй приземлился на щеку. Его рука скользнула по моей спине, как будто он хотел сыграть на мне, как на гитаре, и искал струны -- и нашел, внутри зазвенело, наполнилось одним звуком, даже в голове прокатилось эхом: "Людочка, Людочка..."