Черника в масле
Шрифт:
Андрей не нашёлся, что добавить к сказанному. Ему требовалось время, чтобы привыкнуть к этому новому для себя ощущению. Предсказуемости, определённости грядущего.
Они несколько минут молчали. Потом Смирнов оглянулся на своих людей. Возле них снова появился крепыш в военной форме и ещё парочка человек с планшетами в руках.
Он поднялся.
– Ну что ж, пожалуй, мне пора.
Он протянул руку пастору.
– Удачи вам, Клаус. Желаю успешно добраться домой.
Тот встал и ответил крепким рукопожатием.
– Спасибо
Клаус заспешил в сторону пассажиров. Андрей повернулся к Кате.
– Ну, а ты? Где планируешь осесть?
Она пожала плечами.
– Пока не знаю. Мне потребуется время, чтобы осмотреться. – Она подмигнула ему. – Может, если окажусь неподалёку от тебя, сможем ходить друг к другу в гости. Не против?
Он улыбнулся.
– Нет. Только не забывай, что я теперь не один, у меня внезапно образовалась почти взрослая дочь. Вряд ли я буду подходящей компанией для молодой женщины.
Она нарочито сокрушённо вздохнула.
– Смирнов, ты всё-таки ничего не понимаешь в женщинах, как я погляжу. Мужчина с взрослой дочерью – это же просто находка. Никаких тебе подгузников, горшков, косичек и детских утренников. Можно сразу начать ходить вместе с ней по магазинам.
Они рассмеялись и ещё немного посмотрели друг другу прямо в глаза.
– Ладно, – сказала Катя, наконец. – Иди к своим. Я же вижу, что ты боишься оставить их без своего надзора. Только послушай меня, Андрей. Не дави на них. Отпусти на волю, ты не в ответе за каждого из них до конца жизни. Они взрослые люди и это было их осознанное решение. Попробуй жить просто для себя. Для себя и для Аси. Скажи мне, когда последний раз ты себе позволял такое?
Он не нашёлся, что ответить. Она взяла его руку и пожала.
– Я так и думала. Перестань тащить на плечах судьбы мира. Я тебя знаю совсем немного, но мне кажется, что если ты избавишься от всей той ответственности, которую сам на себя навалил, то у тебя освободиться куча энергии, чтобы сделать что-то очень важное для тебя, интересное тебе. Ты теперь свободен, тебе больше не надо выживать и помогать выжить другим. Просто живи. А я потом обязательно загляну посмотреть, как у тебя получается.
– Как же ты меня… нас найдёшь?
Она привычно насмешливо хмыкнула. В зелёно-карих глазах плясали искорки отражений от многочисленных фонарей, горевших вокруг.
– Смирнов, я вас среди тайги нашла. Неужели здесь не справлюсь?
Она выпустила его руку, повернулась и пошла к машинам. Андрей стоял и смотрел ей вслед.
– Хорошо, что вы ещё здесь! – вернувшийся торопливым шагом Майер немного запыхался. – Вот, возьмите, пожалуйста.
Он протягивал Андрею свёрнутый пополам лист бумаги.
– Что это?
– Возьмите, посмотрите.
Смирнов взял бумагу, развернул.
Лист бумаги был исписан почти полностью, разными почерками, буквами различной формы и размера.
В верхней строчке стояло: «Клаус Майер. Эберсбах, Дёбельн,
– Смотрите не перепутайте. У нас в Саксонии есть ещё как минимум два Эберсбаха, – пастор улыбался.
Ниже шли строчки на разных языках – английском, немецком и ещё на каких-то, которые он не смог определить. Имена, фамилии, адреса, телефоны.
Коби Трентон, Кристал-Лейк, Иллинойс.
Рамона Купер, Лансинг, Мичиган.
Лукас Кауфман, Милуоки, Висконсин.
Эдвард Макинтайр и Элизабет Томлингтон, Эдинбург, Шотландия.
И много-много других строчек.
Он поднял глаза. Вид у него был, видимо, слегка ошарашенный, поэтому Клаус не стал шутить, а сказал просто:
– В любое время, любому из нас. Просто позвоните или напишите. Помните, что вы не одни.
Андрей испытал странное чувство – у него вдруг заслезились глаза. Не от дыма, а просто так. Он протянул руку.
– Спасибо.
– Вам спасибо. И вашим людям. За всё.
Они задержали рукопожатие на несколько секунд, а потом каждый пошёл в свою сторону. Пастор вернулся к пассажирам, а Андрей направился к своим.
Он прошёл мимо санитарных автомобилей. Мимо Лукаса Кауфмана, присевшего рядом с коляской, на которую усадили Мэнди Уэстфилд. Тот поглаживал её руку на подлокотнике и что-то говорил. С левой ноги Мэнди сняли протез, и молодая женщина-врач осматривала культю. Коби Трентон стояла перед несколькими военными с планшетами в руках и отвечала на вопросы. Рядом с ней маячила Кара Купер. Рамона Брукнер вместе с медиками суетилась среди пассажиров. Некоторые из них ловили её за руку и что-то с чувством говорили. Кто-то плакал, кто-то смеялся.
Андрей отметил для себя все фрагменты увиденного, а потом вернулся к главному, что теперь занимало его больше всего. Его команда. Его люди. Он отпустит их. Обязательно. Чуть позже. Пока же он нуждался в них не меньше, чем они в нём.
Он подошёл и сел рядом с Асей. Кивнул в ответ на её вопросительный взгляд – «всё хорошо». А вслух спросил:
– Ну, что тут у вас происходит?
Ему ответил нестройный хор голосов, и он с удовлетворением отметил, что ни в одном не было признаков страха или тревоги. Подумал: «Действительно. Нам ли чего-то бояться в этой жизни?»
Где-то в небе над ними время перевалило полночь и покатилось в сторону нового рассвета. Невидимая пичуга в кустах на краю поляны наконец-то удостоверилась в том, что вся эта суета ничем ей не угрожает, устроилась на ветке поудобнее, подняла клюв вверх и запела. Западный ветер шевелил верхушки деревьев, тёмный лес поскрипывал и шелестел.
Мир продолжал неторопливо жить обычным порядком, наматывая бесконечные круги вокруг своей оси. С его точки зрения, за последние несколько недель не произошло ничего по-настоящему важного. Только люди по одним им понятным причинам продолжали осложнять существование друг друга. Но в этом уже давно никто не видел ничего удивительного.