Чернильно-Черное Сердце
Шрифт:
— Культурный, — повторил Страйк. — Ты бы назвала Аноми культурным, судя по тому, что ты видела из его разговоров?
— Нет, — сказала Робин. — Как я уже сказала, он немного наглый в игре. Возможно, на модераторском канале он другой.
— Но ты сказала, что считаешь, что он немного притворяется в игре?
— Ну, иногда мне кажется, что он пытается быть слишком похожим на мужика, понимаешь? Вроде бессмысленной грубости.
— Не могу сказать, что я видел много доказательств культуры
— Я полагаю, он знает один латинский тег, — сказала Робин. — Это oderint dum.
— Ясмин, кажется, так легко впечатлилась?
— Ну, — сказала Робин, — я бы сказала, что да. Она показалась мне немного…
— Глупой?
— Ну — определенно доверчивой. Я имею в виду, история с Майклом Дэвидом…
— Да, — сказал Страйк, — но тот, кто сумел убедить ее, что он Майкл Дэвид, должно быть, был довольно хитер. Она не ребенок. У нее есть работа. Я не могу представить, чтобы кто-то сразу же поверил, когда ему сказали, что он разговаривает с телезвездой в анонимной игре.
— Нет, ты прав, — сказала Робин. — Должно быть, это было сделано искусно.
— И она говорит, что Аноми не смог бы никого убить. Это из-за строгого морального кодекса, физической слабости или брезгливости, как ты думаешь?
— Без понятия.
— Ты не думаешь, что она сказала “он”, чтобы сбить тебя со следа?
— Честно говоря, нет. Мое впечатление, что у нее появилась новая теория, которой она очень довольна, и она сказала мне столько, сколько осмелилась… Но я думаю, что она привязалась к этому новому человеку не просто так.
— Он как-то выдал себя ей?
— Возможно, — сказала Робин, — но у меня сложилось впечатление, что Ясмин действительно хотела бы, чтобы это был человек с обоснованной обидой, которому не повезло, который культурен и не способен никого убить. Она верит, что Аноми хороший парень? О нет — теперь это делаю я, — сказала Робин в отчаянии.
— Делаю что?
— Разглагольствую. Она занималась этим на протяжении всего интервью.
— Это он, — сказал вдруг Страйк. — Он вернулся.
Робин повернулась и посмотрела в том же направлении, что и Страйк.
Молодой человек в кожаной куртке, джинсах и дорогих кроссовках на красной подошве появился снова. Его густые темные волосы падали на лоб. Пока Страйк и Робин наблюдали, Красные Подошвы обошел молодого человека в инвалидном кресле, который разговаривал с веселой девушкой в мини-юбке, затем подошел к другому человеку в маске Дрека и вступил с ним в разговор.
— Его интересуют только Дреки, — сказал Страйк.
— Странно, — сказала Робин, тоже наблюдая за происходящим.
Красные Подошвы теперь смеялся над тем, что сказал дрек.
— Извините, — раздраженно сказал Страйку владелец ларька.
Страйк и Робин перешли к следующему киоску, где продавались комиксы.
— Ты переезжала, — неожиданно сказал Страйк Робин.
— Что?
— Переезд. Дом. И что из этого вышло?
— О, — сказала Робин. — Это отложили. Я займусь этим завтра — вот почему я взяла выходной.
— Черт, — сказал Страйк. — Я должен был вспомнить. Надо было спросить. Извини.
— Ничего страшного, — сказала Робин.
Лучше поздно, чем никогда.
— Тебе кто-нибудь помогает?
— Мама и папа приедут сегодня вечером.
Красные Подошвы и Дрек отошли друг от друга. Красные Подошвы достал свой телефон и, похоже, отправил сообщение, а затем отправился прочь от стенда Чернильного сердце.
— Можешь подержать мой световой меч?
Страйк сорвал с себя маску Дарта Вейдера и с трудом выпутался из мантии.
— Что ты…?
Мы следим за этим парнем. С ним что-то не так.
Страйк смял костюм в комок, взял у Робин световой меч и бросил все это поверх комиксов.
— Отдай это бесплатно, — предложил Страйк изумленному лавочнику, и, поспешив за Робин, пошел к “Красным подошвам” так быстро, как только позволяла больная нога. К счастью, толпа была настолько плотной, что мужчина не успел далеко уйти.
— Он не похож на обычного фаната Чернильно-Чёрного Сердца, — сказал Страйк Робин, пока они с трудом пробирались сквозь медленно движущуюся толпу. Он пытался что-то выяснить… возможно, то же самое, что и мы.
Прошло двадцать минут, прежде чем Красные Подошвы добрался до выхода. С видимым облегчением выбравшись из давки, он достал свой телефон и позвонил кому-то, продолжая идти. Подойти достаточно близко, чтобы услышать, что он говорит, не было никакой возможности из-за окружающих толп, все еще двигавшихся в ExCeL и обратно.
Страйк почувствовал вибрацию собственного мобильного и достал его, надеясь увидеть новости от субподрядчика.
— Мидж? — спросила Робин, бросив торопливый взгляд на игру, но Аноми там не было.
— Нет, — сказал Страйк, убирая телефон обратно в карман. — Пру.
— Кто?
— Пруденс. Моя сестра.
— О, — сказала Робин. — Ты уже познакомился с ней?
— Нет, — сказал Страйк, который старался не обращать внимания на больное подколенное сухожилие. — Мы собирались, но ее дочь упала со скалодрома.
— Боже, с ней все в порядке?
— Да. Перелом бедра… Значит, он приехал не на машине, — сказал Страйк, потому что Красные Подошвы явно направлялся к вокзалу, в который и из которого все еще выходило огромное количество людей.