Чернильные ночи – янтарные дни
Шрифт:
– Предприниматели? – поинтересовалась Лада.
Рыжеволосая покачала головой.
– Гибэдэдэшник с семейством.
– И он выкупил две квартиры?
– Вот и нас всех удивило, – пояснила старушка. – Думали, может, жена занимается бизнесом, только его Ленка нигде не работает, сидит с двумя малыми пацанами. Откуда такие деньжищи?
– А машина у них есть? – полюбопытствовала журналистка.
– Аж две, – охотно ответила бабушка. – И, говорят, шикарная дача за городом. Интересно, где они берут на все это, как мой внук выражается, бабло? Или постовые стали хорошо получать?
Девушка ушла от ответа.
– Спасибо вам. Буду разыскивать подругу другим способом.
– Правильно, – поддержала ее жительница. Лада встала со скамейки и пошла к остановке автобуса. Своим
Получив разрешение от главного, Пименов отправился в Тополевку – большой поселок, как раньше называли, городского типа. Он любил наведываться сюда, как только выпадала такая возможность. Есть в Крыму места, где все дышит стариной и тайной. Село Тополевка было именно из таких. Люди здесь жили давно. Само село находилось возле небольшой крепости, развалины которой еще можно было найти на ближайшей горе. Семиметровый участок стены в пять метров высотой – это Саша знал точно – все, что сохранилось от средневекового укрепления. Когда-то оно защищало жителей от врагов, в давние времена здесь кипели битвы и лилась кровь.
Иногда Пименов пытался представить, как выглядела эта местность веков шесть-семь назад. Посреди многолюдного села высилась красивая церковь, в которой хранился древний образ святого. А вокруг поселения, куда только не посмотришь: на вершинах гор, у подножий холмов, возле родников, – виднелись купола храмов. Сразу несколько церквей – подобным славилась только Тополевка. Из-под алтаря одной из них бил святой источник, который местное население считает священным и сейчас. Приехав сюда, журналист первым делом приложился к нему и глотнул целебной хрустальной воды. Как и другие крымские села, Тополевка переживала не лучшие времена. Работы не было, молодежь бежала в город. Люди жили подсобным хозяйством, трудились на своих огородах. Раньше имелись и школа, и медпункт, и даже клуб. Сейчас все куда-то исчезло. Половину домов распродали на дачи. Чудные виды, свежий воздух, речка с водопадом привлекли сюда дачников не только из крымских городов, но и из Москвы, Киева. Благо домик в селе можно купить совсем недорого. Скорее всего, пожилая пара, потерявшая дочь и зятя, тоже жила на своей даче, иначе Пименов не мог объяснить, откуда они взяли деньги на Стамбул. Он еще раз посмотрел в блокнот, где написал адрес, и сразу же отыскал глазами нужный ему двухэтажный домик дачного типа. Разумеется, с его новым жильем этот дом не шел ни в какое сравнение, просто дачное строение, ничего больше. Журналист подошел к калитке и постучал. Впрочем, она оказалась открытой, но вторгаться сюда самому – это было невежливо. И его не заставили ждать. Пожилой мужчина в шортах и кепке с длинным козырьком зашагал навстречу.
– Заходите. Вы к нам?
Его грустные голубые глаза осмотрели Сашу.
– По какому вопросу?
Пименов вздохнул.
– Поверьте, мне бы хотелось прийти сюда по другому поводу. Но это касается вашей пропавшей дочери.
– И зятя, – подсказал хозяин. – Пройдите на веранду. Давайте я вас провожу.
Они прошли на веранду, оплетенную вьюнками с фиолетовыми и розовыми цветами. Женщина такого же возраста, как и ее супруг, накрывала на стол.
– Это по поводу Маши и Павла, – пояснил мужчина.
Она отложила нож, которым резала сочные розовые помидоры.
– Их нашли?
В этом вопросе было столько боли и надежды, что журналисту захотелось уйти, чтобы не разочаровывать их. Они ведь по-прежнему ждали своего ребенка. Саша опустил голову, и несчастная мать все поняла.
– Значит, не нашли…
– Может быть, сейчас это слабое утешение, но поиски ваших родных активизировались. Усилены группы, брошенные на эти поиски, – соврал Пименов. – Думаю, вы вскоре получите новости…
Ее морщинистое лицо оживилось.
– Правда?
Он кивнул:
– Конечно. Но и вы должны помочь нам.
Женщина с готовностью отозвалась:
– Чем хотите…
– Сядьте. – Журналист опустился
Они переглянулись.
– Но мы ведь рассказали все тому полицейскому… Тогда прошло мало времени, а теперь многое просто могло забыться.
– И все равно, – настаивал Саша. – Давайте попробуем.
Хозяин потер переносицу.
– Было два разговора. Дочь сначала позвонила мне на мобильный. Жена копалась в огороде. Маша сказала: «Папа, мы подъезжаем к Южноморску и очень устали. До порта ехать еще несколько часов. У Паши уже слипаются глаза». Я посоветовал им сделать привал, и она послушалась. Потом они снова позвонили через несколько часов и сообщили, что им подсказали, как срезать путь. «Хотя мы немного передохнули, – поведала Маша, – это ничто по сравнению с затраченными силами. Нам бы быстрее добраться до порта. Ну, все, позвоним уже из каюты судна». Я пожелал им счастливого пути. Больше они на связь не выходили. Потом мне позвонила мать Павла. Она не могла связаться с сыном, и мы принялись звонить вместе. Знаете, в тот день мы особо и не беспокоились, – признался мужчина, – потому что, когда пассажир садится на судно, перед отправкой очень много всяких формальностей, скажем, таможня. Мы подумали: нашим детям просто некогда болтать с нами, и они объявятся, когда судно выйдет в море. Ведь связь с берегом не теряется в течение нескольких часов. Однако мы ошиблись. – Он захрустел пальцами. – Весь вечер и всю ночь мы с женой не находили себе места. Наверное, предчувствовали, что с детьми случилась беда. Утром мы поехали в Приморск на своей машине, никуда не сворачивая, и упросили таможенников посмотреть, садились ли на судно до Стамбула дочь и зять. Оказалось, нет. – Несчастный отец смахнул слезу. – Мы заставили их проглядеть документы еще раз, потому что не поверили… – Он сделал паузу. – Как такое может быть? Почему они не сели? Таможенники оказались хорошими ребятами и пожалели нас. Они снова проверили документы. Никакой ошибки не было: нашей дочери и зятя простыл след. И этот след оборвался в Южноморске, если верить последнему звонку, однако мы и с этим не смирились и снова приехали в порт, когда судно возвратилось из Стамбула, но все лишь подтвердилось. – Хозяин глубоко вздохнул и сел на стул.
Женщина начала тихо всхлипывать.
– Постойте, – остановил их Пименов. – Давайте повторим все еще раз. Итак, дочь позвонила вам и сказала об усталости. Где же они сделали привал? По вашим словам, они вышли на связь через пару часов.
Мужчина хлопнул себя по лбу:
– Точно, Маша пояснила: кто-то посоветовал им хорошую гостиницу на дороге. Они передохнули в ней и поехали в порт.
– Понятно. – Сказав это, журналист лукавил. Особо ничего понятно не было. Даже если притянуть за уши, что супружеская пара пропала именно на заброшенной дороге, то любой следователь посмеется над этим выводом. Выехав из Южноморска, они могли пропасть где угодно.
– Ты все припомнил? – обратилась к мужу женщина. – Видите ли, мне так и не довелось поговорить с моей девочкой. Муж решил: зачем звать меня, если Маша все равно еще не раз позвонит уже из каюты? Он же не знал, что с ними произойдет… – Она вдруг оборвала себя. – Скажите, вы верите, что я смогу еще обнять свою дочь? Или она… мертва?
Меньше всего Саше хотелось отвечать на подобный вопрос.
– В жизни бывает всякое… Верьте в лучшее.
– Да, нам только это и остается, – вздохнула несчастная.
Журналист встал.
– Огромное вам спасибо. Мы снова начнем все проверять и перепроверять и, поверьте, вый-дем на след ваших родных. А еще я хотел бы попросить их фотографии. Чем больше снимков у наших сотрудников, тем больше территория для расследования.
– Да, конечно. Это вам спасибо. – Женщина на минуту скрылась в комнате, принесла фотографии, а потом каждый из хозяев пожал Саше руку.
Выйдя из калитки, Пименов посмотрел на часы. До Мидаса нужно было добираться около часа, однако он никуда не торопился. Сейчас его беспокоило только одно – как собрать компромат на Степанова. Немного подумав, он позвонил Ладе. Она сразу отозвалась, словно ждала его звонка.