Чернобыль. Большая ложь
Шрифт:
В столкновениях мнений, борьбе идей, осмыслении мирового опыта, собственных, хотя и неполных, не всегда достоверных данных, ученые, члены государственной экспертной комиссии пришли к выводу: концепция «35 бэр за 70 лет» не является научно обоснованной.
Из заключения государственной экспертизы: «Основной критерий, который используется в программах (ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. – А.Я. ) – плотность загрязнения территории и продуктов питания радионуклидами, основанный на величине допустимости получаемой населением дозы 35 бэр за 70 лет, не учитывает сложившееся на момент аварии состояние здоровья жителей и наличие в его составе групп риска. Использование в качестве единственного критерия дозы за жизнь невозможно и потому,
Конечно, было бы совсем замечательно, если бы это решало все проблемы. Но вот что получалось. Нас – сотни депутатов из трех самых больших республик, которые пострадали от катастрофы. Мы два года бились изо всех сил, чтобы хоть как-то облегчить страдания обездоленным людям. «Выбить» в центре деньги. Ведь реактор – не украинский национальный, а союзного ведомства – Минатомэнерго СССР. Оно, по идее, и должно было возместить, нанесенный республикам ущерб. Но что значило в нашей Системе возместить ущерб из кармана Минатомэнерго СССР? Был ли у него такой карман? Ведь у нас все было напрочь централизовано и закручено гаечными ключами. Его карман был и нашим карманом. Один большой общий карман. У нас взяли – ему дали. Так что мы требовали не чужое, а свое, у нас же и отобранное.
И вот деньги мы «выбили». Худо-бедно, но десятки миллиардов «центр» дал. Добились того, что антигуманная концепция – «35 бэр за 70 лет» – в республиках отброшена. А дальше? Надо экстренно отселять людей. Но вот незадача: деньги есть – нет стройматериалов. Есть материалы – нет строителей. (У каждой союзной республики была своя беда и свои проблемы: ужасное землетрясение в Спитаке, Армения; побоище в Тбилиси, Грузия; противостояние в Риге, Латвия.)
И именно в этом, как ни грустно, заключается для нас вся трагедия Чернобыля: дозу можно менять, но кто, куда и как будет отселять людей в нашем Отечестве? Это страшная правда. Но это правда. Так значит, и нужно было сказать ее гражданам, какой бы горькой она не была. Правду о бессилии государства перед лицом катастрофы, а не прикрывать его убожество 35-бэрной концепцией, обвинениями всех в радиофобии и уверениями, что со здоровьем пострадавших все в порядке и нет повода для волнений. Правду о том, сколько людей на самом деле подвергается риску.
Сколько уже потеряно безвозвратно времени! Сколько потеряно здоровья наций!
И сколько будет потеряно еще?
Глава 9 ИНАКОМЫСЛЯЩИЕ ЭКСПЕРТЫ
Между тем, несмотря на победу здравого смысла на парламентских слушаниях и в Государственной экспертной комиссии по Чернобылю, где было отказано в доверии доморощенной 35-бэрной концепции, борьба двух идей – пороговом и беспороговом влиянии радиации на здоровье чернобыльских жертв – в советской науке продолжалась. В то время в СССР практически не было переводной научной литературы о малых дозах радиации и их влиянии на человека. Собственно, этим и пользовались кремлевские академики, проталкивая свою антигуманную концепцию в жизнь «людей с улицы». (Таким же образом в свое время протолкнули свою конструкцию реактора РБМК-1000 академики Александров и Доллежаль. Чем это закончилось в Чернобыле – известно.)
Но время в СССР менялось, и мы – вместе с ним. Слабые ростки запретных для ученых и всех прочих граждан идей о влиянии малых доз радиации и о беспороговом ее влиянии на человека постепенно пробивались сквозь бетон советского официоза. Впервые я узнала об этом как раз не в Кремле, а в пронизанных лучами кабинетах руководства Народичского района. Там мне показали письмо московского профессора-радиобиолога Елены Борисовны Бурлаковой в адрес общественной группы по радиационной защите населения. За годы послечернобыльской жизни десятки разных общественных организаций, органы местной власти умоляли о помощи самые различные инстанции и ни разу не были удостоены ответа. А здесь – группа от общественности (тогда у нас еще не было неправительственных организаций в западном понимании этого слова) получает письмо. От
Елена Борисовна сообщала, что после того как команда ученых побывала у них, ее научный совет отправил в парламент страны и в некоторые другие важные адреса письмо «с просьбой безотлагательно решить вопрос о переселении людей из загрязненных районов». «Кроме того, – писала профессор, – мы сейчас стараемся организовать поездку к вам и работу у вас группы генетиков и врачей-офтальмологов для того, чтобы попытаться определить действительные дозы, полученные жителями района. Этот вопрос решить непросто, мы ведем переговоры с институтами АН СССР и Центром микрохирургии глаза…»
Признаться, я была удивлена. Десятки ученых приезжали и уезжали, но никакой обратной связи не было, если даже они и брали какие-то анализы, то, как правило, о результатах не сообщали. Это были своего рода диссиденты в радиобиологии. Инакомыслящие эксперты.
Копию их письма мне прислали из Народичского райкома партии, который тоже начал «бузить», то есть говорить правду. К тому времени уже была написана и напечатана в ежемесячном научно-практическом журнале «Терапевтический архив», № 6 за 1987 год, том 59, статья ученых М. Д. Бриллианта, А. И. Воробьева и Е. Е. Гогина «Отдаленные последствия малых доз ионизирующей радиации на человека». А доктор биологических наук В. А. Шевченко, заведующий лабораторией экологической генетики Института общей генетики АН СССР, на основе материалов, собранных в Народичском районе, подготовил статью в журнал «Природа» – также о влиянии на организм животных малых доз радиации. Над этой же темой работали и другие не ангажированные властью специалисты.
Они, побывав на загрязненных территориях, увидели то, что там на самом деле происходит, а не то, что рисовали в своих отчетах доктора от кремлевской пропаганды и представители международного ядерного лобби.
Так в советской радиобиологической науке образовалось жесткое противостояние. С одной стороны – родоначальники 35-бэрного бухгалтерского учета жизни и смерти со своей командой. С другой – те, кто не мог согласиться с таким подходом, мучительно искал ответы на поставленные жизнью вопросы. Те, кто не спешил подогнать свои выводы под рубль, в который обойдется казне переселение людей, а думал об их здоровье и о реноме исследователя.
Еще не раз ученые из радиобиологического Совета поедут в зоны поражения, напишут письма государственным чиновникам, будут требовать доступа к закрытым данным обследования людей, которые горько сами себя окрестили «подопытными кроликами» – в том числе и в ильинском Институте биофизики Министерства здравоохранения СССР.
Во многом благодаря их поискам и результатам исследований Государственная экспертная комиссия по Чернобылю пришла к выводу о несостоятельности и порочности концепции «35 бэр за 70 лет». Большая группа ученых из России, Белоруссии и Украины несколько лет доказывала, что проблемы и оценки радиационного риска отдаленных последствий чернобыльской катастрофы – вещь комплексная. Именно их заключения и вошли в правительственную экспертизу. А что дальше? Ведь, отбросив то, что протаскивала официальная медицина, нужно было предложить что-то свое. И предложить быстро и эффективно. Люди в зонах ждать не могли.
В заключении экспертной комиссии были приняты решения о чрезвычайных и быстрых мерах по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС на ближайшие два года. Все остальное упиралось в концепцию, в научный принцип. В обоснованные выводы о результатах влияния малых доз радиации, об отдаленных последствиях их ежедневного в течение долгих лет воздействия на человека.
Ученые, которые с большим научным боем добились «упразднения» 35-бэрной концепции в заключениях Государственной экспертизы, чувствовали ответственность за то, чтобы как можно быстрее предложить свои, более точно проработанные оценки последствий аварии на ЧАЭС. Исследования, которыми они занялись, скорее были похожи на кропотливую работу древнекитайского художника: выписывание маленькой кисточкой мельчайших деталей, тонкостей сюжета. Чтобы все – каждая полутень, каждая прожилка – были видны на древе облучаемой жизни.