Чернобыль. Большая ложь
Шрифт:
Первого сентября 1990 года было принято постановление Президиума Верховного Совета СССР «О создании Комиссии для рассмотрения причин аварии на Чернобыльской АЭС и оценки действий служебных лиц в послеаварийный период». Для работы в ней были привлечены также и ученые из Научного совета по радиобиологии АН СССР, исповедовавшие концепцию единственной и неповторимой человеческой жизни – беспороговую модель влияния на нее малых доз радиации. И это было логично.
23 января 1991 года состоялось очередное заседание этой парламентской комиссии. На нем с большим научным докладом выступила профессор Елена Бурлакова. Она говорила о действиях малых доз радиации на человека. В основу ее выступления была положена работа группы ученых над различными данными, обследованиями людей в зонах жесткой радиации, ликвидаторов. То, что мы услышали,
Перед учеными стояло множество вопросов, ответы на которые могли влиять на результаты исследований. Была ли своевременно проведена эвакуация? Были ли реально приняты меры по уменьшению йодной нагрузки у населения, и у детей в особенности? Какова роль 35-бэрной концепции по отношению к здоровью населения? «Я хотела бы сразу сказать, – отметила Бурлакова, – что опрос врачей, который мы провели на Украине, в Белоруссии, РСФСР показал, что йодная профилактика либо не была проведена, либо была проведена в крайне ограниченных размерах. Более того, в тех районах РСФСР, где она была начата, ее затем отменили. Некоторые из специалистов-медиков прямо заявили, что когда после взрыва начали проводить йодную профилактику, им позвонили сверху и сказали: прекратите это делать, вы сеете панику. Не проводилось никаких разъяснительных бесед с населением, как это все делать, в результате чего не только не было предотвращено повреждение щитовидной железы, но многие люди, не зная, как пользоваться йодом, сами себе навредили, поранив слизистую. А другие проводили йодную профилактику через три-четыре месяца после аварии. (Она эффективна только в первую неделю – таков период полураспада радиоактивного йода-131. – А.Я. ) Естественно, эта ситуация лежит на совести нашей официальной медицины».
Второй вопрос, который ученым предстояло выяснить: были ли у нас раньше такие ситуации, которые позволили бы врачам отнестись к чернобыльской аварии и ликвидации ее последствий с должным пониманием проблем? Ведь в партийных газетах писали, что все, что случилось в Чернобыле, произошло в стране впервые, мол, вот все и растерялись, не знали, как себя вести, или опирались на неправильные данные.
Бурлакова Е. Б.: «Для того чтобы выяснить, были ли такие основания, такие знания, мы глубоко проанализировали состояние здоровья населения, облученного на реке Теча (после ряда аварий на закрытом военном комплексе „Маяк“ в 1948–1951 гг. – А.Я .) в результате сбрасывания туда радионуклидов, населения, которое оказалось в зоне заражения после Кыштымской аварии (1957 г. – А.Я. ) и населения, попавшего в зону так называемого восточно-уральского радиоактивного следа. При анализе этих данных выявилось очень много интересных фактов, на которые своевременно никто не обратил серьезного внимания».
Оказалось, что хроническая лучевая болезнь была диагностирована у людей, живущих на реке Теча, спустя шесть-восемь лет после сброса в нее радионуклидов. Исследования показали, как нарастают эти признаки. Было совершенно ясно сформулировано: это возникшая хроническая болезнь. Она имела так сказать «стертые» черты, проявились ее признаки, не описанные ранее в литературе. Однако комплекс признаков давал возможность считать это хронической лучевой болезнью.
Во всех публикациях на эту тему написано, что хроническая лучевая болезнь возникает тогда, когда доза облучения достигает ста рентген. А вот в результатах обследования населения с реки Теча было указано, что хроническая лучевая болезнь возникла у людей, получивших разные дозы. Многие из них получили дозы, весьма далеко отстоящие от ста рентген.
Бурлакова Е. Б.: «Это уже наводило на мысль, что в действительности говорить о пороге, общем для всех, нельзя. И уже были основания предполагать, что для населения с реки Теча, населения, отягощенного различными заболеваниями или склонного к различным заболеваниям в данной конкретной экологической обстановке, могут быть ситуации, когда хроническая лучевая болезнь будет протекать при более низких дозах. При анализе ситуации на Урале было выявлено второе
И вот выводы группы независимых ученых: если мы с вами сравним болезни, которые наблюдались после сбрасывания радиоактивных отходов в Течу и после взрыва в Чернобыле, то увидим очень близкий спектр всех заболеваний. Например, в данных, представленных в комиссию (Государственную экспертную. – А.Я. ) из Украины, было показано, что число сердечно-сосудистых заболеваний увеличилось в 1,8 раза, эндокринных, в частности, сахарный диабет – в два раза. Целый спектр резко увеличенного числа других заболеваний. Ни в каком учебнике это не написано. Никто никогда ни в каком эксперименте не показал, что под действием облучений могут возникнуть инфаркты. Однако анализ данных, полученных в результате загрязнений Течи, дал основания независимым ученым так думать. Одни группы сердечно-сосудистых заболеваний уменьшались, а например, стенокардии увеличивались. И у тех, кто облучился на реке Теча, и у тех, кого достал Чернобыль.
Значит, все данные, которые были получены после обследования населения на реке Теча и жителей, попавших в зону восточно-уральского радиоактивного следа, давали основание прогнозировать заболевания, всплеск которых наблюдался и наблюдается в чернобыльских зонах? Независимые радиобиологи считают: да, давали такие основания. Почему же в таком случае официальная прокремлевская медицина об этом умалчивает?
Бурлакова Е. Б.: «Было показано, что в области малых доз, при интенсивности облучения, превышающего фон в десять – сто раз, нет простой зависимости от дозы. Эта зависимость имеет нелинейный, немонотонный характер. Например, до уровня дозы в 50 мкЗв/ч – обычная линейная зависимость, затем, с увеличением дозы, эффект снижается, а на следующем этапе вновь эффект нарастает с дозой, появляется, так называемая на языке радиобиологов, петля. Не только данные, полученные на животных, но и повреждения кроветворной системы у людей, полученные после аварий на атомных станциях, включая Чернобыль, говорят о том, что тяжесть заболеваний из-за гетерогенности людской популяции получается одинаковой для людей, получивших 8 рентген или 175, 15 рентген или 300.
Почему же не приучена наша с вами природа к длительному действию слабых раздражителей? Мы живем при определенном фоне, и переход от одного фона к другому является для нас трагическим. И поэтому та догма, которая проповедовалась, что действие ста рентген однократно гораздо более сильно, чем сто рентген за год – правильна. Десять рентген однократно гораздо более сильно, чем десять рентген за год. Тоже правильно… А вот один рентген за год и один рентген однократно уже поворачивает ситуацию в обратную сторону».
Вот квинтэссенция новых знаний независимых радиобиологов после катастрофы в Чернобыле. Эти данные, однако, по словам профессора, отрывочны, фрагментарны и пока неполны. Они были обнаружены в экспериментах над животными только спустя три-четыре года после Чернобыля. Было выяснено также, что эти дозы облучения не являются смертельными. Но они изменяют адаптационные возможности организма. Что из этого следует? Не курение усиливает действие облучения, а облучение усиливает действие курения. Не пестициды усиливают действие облучения, а наоборот. И мы с вами, облучаясь, оказываемся более беззащитными перед окружающей средой, чем без облучения.
Значит, можно предсказать: в тех областях, где какие-то болезни прогрессируют, облучение будет способствовать увеличению их числа. В регионах, где повышена смертность от инфарктов, их будет еще больше. Там, где есть рак и без радиации, с ней он будет увеличиваться.
Итак, новая концепция? Возможно – момент истины?
Как я уже отмечала, не только журналисты много лет не имели доступа к засекреченной чернобыльской информации, но и не посвященные в тайны кремлевского двора ученые. Еще в 1986 году, когда случилась ядерная катастрофа в Чернобыле, мало кто знал слово «экология», а радиобиология и радиоэкология (так же, как когда-то генетика и кибернетика) ничего, кроме зубной боли, у властей не вызывали. Даже в среде узких специалистов не было (как нет и сейчас) единого мнения, что же это такое – самостоятельная наука или междисциплинарный курс.