Черное братство
Шрифт:
В неверном лунном свете я различила силуэт человека с винтовкой.
Высокий мужчина в черном плаще с надвинутым на глаза капюшоном медленно направлялся в сторону моста, ведущего на остров.
Шаг, другой, третий. Вот он осторожно вступил на мост. Попробовал доску на прочность. Не торопясь направился к острову.
Не хочу быть жертвенным ягненком, покорно подставляющим шею под кинжал мясника.
Умирать, так с музыкальным сопровождением. А если его нет — спеть что-нибудь самой.
И
Заорав так, что у самой кровь застыла в жилах, я бросилась к мосту.
Оторопев от неожиданности, мужчина в черном поднял винтовку.
Но я в три прыжка одолела разделяющее нас расстояние. И когда оружие было направлено в мою сторону, я уже, нагнувшись, летела головой в ноги убийце.
Прогремел выстрел. Пуля шлепнулась в воду за моей спиной.
Не выдержав силы удара, мой противник взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие.
Перила хрупкого мосточка с радостным хрустом подались под тяжестью его тела и обломились.
Мужчина с удивленной, руганью на устах, рухнул в воду, а я скатилась по пологому скату к берегу, прикрывая руками голову.
Даже не оглянувшись на ритмичный плеск гребущего к берегу стрелка, я бросилась в глубь парка, не разбирая дороги.
Продираясь сквозь колючие кусты, я выбежала на полянку рядом с развалинами пионерского лагеря.
Некогда веселое хозяйство под названием «Рябинка» пришло в полный и окончательный упадок.
Гипсовые скульптуры, валяющиеся в зарослях травы, навевали мысли об античных развалинах.
Пионер с обломанным горном простирал к небу зазубренный остаток руки, Машенька, убегавшая некогда от грозного медведя, сползла вниз лицом в овражек, словно жертва насильника. А медведя какие-то шутники установили вниз головой, приперев к единственной стене, оставшейся от помещения столовой.
Может быть, при дневном свете эта композиция и могла бы кого-то развеселить, но столкнуться в ночном сумраке со статуей медведя, стоящего вверх ногами и ощетинившегося кусками толстой проволоки из-под отбитого гипса я бы никому не пожелала.
Разве что самому злейшему врагу.
Я прислонилась к источенному червями дубу и перевела дыхание.
Мой обостренный слух не улавливал шагов в холодной ночной тишине.
Только шелест ветра, и потрескивание сухих веток на кронах деревьев.
Да еще отдаленную песню подгулявшей компании.
«Мы ушли от проклятой погони…» — раздавалось надрывное пение под гитарный перебор на деревенской улочке, расположенной рядом с территорией лагеря.
…К себе домой я добиралась с единственной мыслью — как следует выспаться.
Но, как ни странно, едва я захлопнула за собой дверь, сон как рукой сняло.
Стрелки на циферблате часов
И, внимательно прислушавшись к себе, я решила, что стоит использовать эту активность в наиболее правильном применении.
А именно — раскинуть карты Таро.
Я выбрала из колоды старшие арканы — двадцать две карты, по числу букв древнееврейского алфавита, с символическим изображением, и выложила из них треугольник, по семь карт в каждой стороне.
Затем поместила одну оставшуюся карту в центр получившегося треугольника.
Из оставшихся пятидесяти шести карт построила квадрат вокруг треугольника — по четырнадцать карт в каждой стороне.
И, откинувшись на диванных подушках, внимательно изучила комбинацию.
Меня всегда восхищала гармония карт Таро.
Треугольник являл собой мир сущностей и причин, мир невидимый, но от этого не менее реальный.
Квадрат — физический мир, ту реальность, в том числе и социальную, которая окружает нас.
Карта в центре треугольника, и она же — в центре квадрата — символизировала человека на различных уровнях его бытия.
И что же рассказали мне карты о маленьком человеке трех лет от роду, который был помещен в центр ситуации?
Я печально поджала губы и кивнула головой. Да, интуиция и логика не обманули меня. Карты свидетельствовали о том же и просто кричали мне в лицо с журнального столика:
— Этого человека почти нет.
Во всяком случае, для окружающих.
Глава 8
ДЕМОНЫ СТРАХА
К десяти утра я успела еще дважды разложить карты Таро. А в промежутках между гаданием принять душ и плотно позавтракать.
Проанализировав за это время события вчерашней ночи, я смогла прийти к неожиданному выводу: «Дура! Тебя вовсе не хотели убивать!»
Эта мысль показалась мне настолько интересной, что я едва услышала звонок телефона.
Подскочив к аппарату на четвертом содрогании зуммера, я схватила трубку.
— Танечка? Это вы? — раздался сладкий голос Элеоноры Кайданович. — Как вам понравилась моя лекция?
— Восхитительно, Эллочка, — откликнулась, я, машинально рисуя на бумаге чертиков. — До сих пор нахожусь под большим впечатлением.
— По-вашему, я раскрыла тему? — спросила Элеонора.
— Несомненно, — ответила я. — Очень удачная трактовка очень трудной темы.
— Мисс Оливер тоже так считает. И знаете что, дорогуша, меня даже пригласили на собрание внутреннего круга. Это большая честь. Мисс Оливер тоже будет сегодня вечером на церемонии.